Тайна портрета
Шрифт:
Леди Уэлсли только улыбалась и кивала. Появилась удивительная легкость, она словно потеряла вес. Мысли больше не спотыкались, и она с восторгом думала о том, как здесь, оказывается, интересно, можно, не выезжая из Лондона, побывать и на Востоке, и на Севере, и в Африке, и перенестись в Средние века или Древний Рим… Те, кто назвал этот замечательный клуб притоном разврата, лишены воображения. Кристиан прав, люди здесь действительно свободнее в выражении чувств, чем в светских гостиных. До чего же это приятно, делать то, что тебе хочется, а не то, что требуют условности. В салонах все – рабы условностей, и их жалко.
– А я больше
– Умница, – Кристиан перебирал ее густые волнистые волосы. Леди Уэлсли даже не заметила, когда он успел перебраться на ее диван и удобно устроиться рядом с ней. – Если тебе мешают заколки, вынь их. Жмут туфли – сбрось их. Хочется прилечь – так и сделай. Хочется заняться любовью… – выдохнул он в самое ухо женщины и прильнул губами к ее рту.
– Ты с ума сошел, не в зале же, – слабо сопротивлялась Шарлотта, чуть не пролив остатки своего второго коктейля от неожиданности.
– Если тебя это смущает, можем опустить балдахин, – Кристиан дернул за витой шнур, свисающий с потолка, и их отделили от зала плотные шторы из набивного шелка. Другой рукой он проворно расстегивал платье леди Уэлсли. – А вообще-то здесь подобное никого не удивляет и не шокирует. Ты же видела. Не понимаю, почему современная мораль возводит все наслаждения в ранг греховных и запретных? А ты не задавалась этим вопросом? Рано или поздно он приходит на ум любому мыслящему человеку.
– Задавалась, – Шарлотта ощутила, что ее тело словно стало невесомым, а балдахин медленно кружился перед глазами. Мысли обгоняли одна другую, хотелось быстрее их высказать, но язык почему-то стал непослушным. – И родители поспешили выдать меня замуж за первого, кто посватался…
– Заткнуть рот всегда легче, чем ответить, – Кристиан не спеша помог ей стянуть платье, начал расстегивать корсет. – Как ты себя чувствуешь? Я вижу, твое настроение улучшилось.
Сам он почти не выглядел захмелевшим, несмотря на две порции крепкого коктейля, только разрумянился еще сильнее, и глаза задорно блестели. "Какой же он милый", – умиленно думала Шарлотта, любуясь им.
Потом юноша очистил и нарезал большой спелый ананас, и они лакомились сладкой сочной мякотью. Как завороженная, леди Уэлсли наблюдала за юношей, когда он вытер нож льняной салфеткой, поставил на острие и закрутил. Блеск лезвия и поверх него – такие же блестящие глаза Крэя заворожили Шарлотту, и она упустила момент, когда Кристиан разрезал бретельку ее сорочки. Тонкий батист лопнул, и обнаженную грудь леди Уэлсли обдало прохладным воздухом. Отбросив в сторону скомканный кусок разрезанного батиста и нож, Кристиан привлек Шарлотту к себе и осыпал поцелуями – то легкими, дразнящими, то жадными и бесстыдными, иногда даже болезненными. Леди Уэлсли боялась закричать, задыхаясь от исступления. А если в клубе окажется кто-то из ее знакомых, узнает голос… И уже завтра начнут судачить о том, где проводит вечера жена лорда Реджинальда.
– Ты так напряжена, расслабься, – Кристиан словно угадал ее опасения. – Сюда все приходят с одной целью, и никто не сплетничает, не то, что в салонах. Я ничего не могу сказать о твоей гостиной, но у других – вертепы похлеще этого под маской благообразных викторианских гостиных!
Леди Уэлсли рассмеялась. Да, пожалуй, Кристиан прав. Только до сих пор она даже самой себе в этом не признавалась…
***
–
– А как я объясню свое исчезновение дома?.. Если я уеду на два дня, это заметит даже Уэлсли.
– Ты думаешь?
Леди Уэлсли хлопнула Кристиана по руке:
– Джулия точно заметит.
– Едва ли она станет задавать много вопросов. Прошу тебя, Шарлотта, не отказывай мне. Я так хочу показать тебе самый прекрасный уголок в графстве!
Леди Уэлсли задумалась, как она объяснит свой отъезд за город дома. Она внезапно поняла, как устала от шумной столицы в разгар сезона. Балы, премьеры, банкеты… Неожиданно для себя, светская львица, законодательница мод леди Уэлсли ощутила потребность в тишине, отдыхе и уединении.
– А когда? – спросила она.
– Через неделю.
– Я согласна!
– Энди, кого я вижу! – Кристиан помахал кому-то рукой. Увидев, что к ним с улыбкой идет лорд Эндрю Марстон, леди Уэлсли в спешке потянулась за туфлями и гребнями, уронила их под стол…
– Познакомите меня со своей спутницей? – лорд Эндрю с интересом рассматривал узкую спину и точеные щиколотки дамы, что-то искавшей под столом. И галантно потянулся помочь ей.
– Ба, вот это встреча! Здравствуйте, леди Уэлсли!
Пунцовая, как голландская роза, Шарлотта подпрыгнула так резко, что ушиблась о край стола и чуть не выбила головой бокал с шампанским из рук Кристиана.
– Добрый вечер, лорд Эндрю, – пробормотала она и взяла у него гребни. – Спасибо.
Эндрю изумленно рассматривал леди Уэлсли, не узнавая ее. Вместо вечной бледности – яркий румянец, глаза блестят, как у кошки, волосы распущены. Декольте съехало ниже своего первоначального положения, а туфли валяются под диваном. "И как Кристиану это удалось? Когда я попытался завязать флирт, леди Уэлсли обдала меня холодом!". Эндрю заметил, что под вторым диваном валяется разорванная женская сорочка и газовый шарф. "А я недооценивал этого паренька!".
***
Кристиан предложил встретить рассвет на берегу реки, и его спутники охотно согласились. От восточных благовоний, табачного дыма, шампанского и шума в клубе у Шарлотты болела голова, а Эндрю увидел озорную улыбку Кристиана и догадался, что юноша замыслил очередную каверзу. "Будет забавно", – подумал лорд, подавая Шарлотте туфли и шарф и сопровождая даму к выходу.
– Можете на меня полагаться, – шепнул он по дороге. – Вы ведь понимаете, леди Уэлсли, мне тоже не нужна огласка…
– Спасибо, лорд Марстон, – улыбнулась женщина. – Ох, мне необходимо выйти на свежий воздух, моя бедная голова просто раскалывается от боли!
– Но я давно не видел вас такой веселой!
– Это, конечно, ужасно, но мне действительно было весело в этом кошмарном месте, – смущенно призналась леди Уэлсли.
– Что ужасного, Шарлотта, в том, что вы довольны? – лорд Эндрю подал ей шляпу и тальму и открыл перед дамой дверь. – И чем мой любимый клуб ужаснее некоторых лондонских салонов, куда многие почтут за честь быть зваными? Наоборот, здесь не носят личину, угождая общественной морали. Разве честность – это порок?.. Осторожнее на крыльце, леди Уэлсли!