Тайна раскроется в полночь
Шрифт:
И вновь повисло тяжелое молчание.
– И что же делать?
Этот вопрос прозвучал, когда были докурены сигареты и мы оба поняли, что молчание никого не спасет. Действительно, необходимо было что-то предпринять.
Я поднялась.
– Думаю, мне лучше всего отправиться сейчас в клинику и договориться о круглосуточном дежурстве у палат Галины и Ольги. Возможно, по этому поводу придется связаться с вашим старым знакомым – капитаном Айдаром Нетолеевым, потому, как кажется мне, что после всего, что наша Наталья уже сотворила, ей кровь из носу, необходимо избавиться от сестренки,
– Понимаю, – Герман мучительно нахмурился. – А что делать мне?
– Ждать. И молить всех богов о помощи. До сих пор всем нам колоссально везло. Дай бог, чтобы так было и дальше.
Я поднялась и неторопливо вышла из кабинета. Уже закрывая за собой дверь, оглянулась. Герман сидел за столом, лбом ткнувшись в сжатые кулаки, сгорбившись так, словно на него обрушился непосильный груз.
Глава 30
Мокрые блестящие мостовые, негромкий шелест шин – я ехала по направлению к клинике, подводя итоги дела.
Итак, на данный момент картина ясна: голубоглазая светловолосая девочка Наталья практически гениально подготовила и провела жестокую операцию по устранению соперницы. Все, казалось бы, было отлично продумано и обставлено, но…
Стоит повториться в сотый раз: человек предполагает, а бог-батюшка – располагает. Или в данном случае гораздо уместнее обратиться к теософии – той науке, в которой великим мастером была Софья Златогорская? С первых дней, как я взялась за это дело, мне чудился в нем налет волшебства. Не потому ли, несмотря на ловкость и хитрость юной преступницы Натальи, все ее действия каждый раз не давали желанного ей результата?
Наркоман Кеша разбавил мышьяк – не корысти ради, а просто чтобы не было лишних проблем с соседкой. Это шельмовство спасло Ольгу, а также школьную любовь Кеши от верной смерти! А пистолет? Похоже, и вправду он дрогнул в руке неудавшейся убийцы – ведь, что ни говори, а Наталья все-таки ребенок…
Подъехав к клинике, я на минутку задержалась в салоне автомобиля – просто сидела и смотрела в окно, на мокрый асфальт и темные силуэты деревьев. Что ни говори, а этот день меня вымотал. Оставалось еще совсем немного, и я приеду домой, с блаженством рухну в свою кровать…
Ну, а пока нужно было завершать все дела. Я неторопливо прошла через центральный вход в клинику, оформила пропуск и на лифте поднялась на четвертый этаж, по пустому гулкому коридору пройдя первым делом в vip-палату, где в компании мирно вяжущей сиделки спала Ольга.
Она вполне пришла в себя и выглядела так, словно ей никогда не угрожало ничего серьезнее гриппа: мирное дыхание, по-детски раскинутые по подушке руки, книжка рядом на тумбочке: разумеется, автор – Софья Златогорская. Пройдет год-другой и, вполне возможно, Ольга и думать забудет о своем нынешнем увлечении, о теософии Златогорской, об «уроках смерти» и великом Гермесе Трисмегисте. Хорошо, если она сохранит хотя бы мечту о Городе Золотом…
Я с минуту понаблюдала за спящей и тихонько вышла, кивнув сиделке и подумав, что после того, как брошу
Палаты реанимации находились в другом крыле этажа. Если быть стопроцентно честной и откровенной, то больше всего на свете мне хотелось развернуться, спуститься вниз, сесть в машину и рвануть домой, чтобы как следует выспаться. Но я все-таки дошла до матово-синей двери в тупике коридора, над которой тускло светилась надпись «Реанимационное отделение», и, толкнув ее, прошла несколько шагов к стеклянной стене, за которой под капельницей лежала Галина.
Рядом с Галиной суетилась медсестра в белом халатике и с белой повязкой на лице. Я лениво подумала, что медсестра – это хорошо, как-никак, а тоже своего рода охрана.
Как только эта мысль промелькнула у меня в голове, тут же немного странные действия медсестры заставили меня насторожиться: наклонившись к Галине, она что-то рисовала на ее лбу… банальным фломастером!
Одно мгновение – и я кинулась вперед, успев предупредить следующий жест «медсестры»: она хотела вырвать иглу, отключив Галину от системы жизнеобеспечения.
Всего лишь несколько секунд, но все кардинально изменилось: я крепко держала, скрутив ее руки за спиной, отчаянно сопротивлявшуюся Наталью, которая кричала, пиналась, изо всех сил пытаясь вырваться из моих цепких «объятий». Пришлось как следует тюкнуть ее в определенное место на затылке – девушка тут же сникла и мягко осела на пол.
Я стояла посреди палаты, дышала, как после хорошей пробежки, и лихорадочно пыталась сообразить, почему в течение этих минут в отделении так никто и не появился. «Где же тут дежурная медсестра?» – подумала я, одновременно извлекая из кармана свой сотовый и набирая номер Айдара.
Наш диалог был кратким:
– Айдар, срочно приезжайте всей командой: Наталья поймана прямо на месте преступления – она пыталась отключить сестру от системы жизнеобеспечения в палате реанимации. Жду!
Ответ Айдара был образцом лаконизма – он произнес единственное слово:
– Выезжаем!
В ожидании подкрепления я первым делом позаимствовала ремешок медицинского халата, висевшего на спинке стула и покрепче связала руки Натальи за спиной. После этого я слегка похлопала девушку по щекам и, услышав ее глухой стон, оставила лежать на полу в одиночестве.
Следующим моим действием была проверка потенциальной жертвы – Галины. Она так и лежала под системой и выглядела, прямо скажу, неважно. Ко всему прочему, на ее лбу любящая сестра накарябала фломастером уже классическую фразу из той же Златогорской: «Урок смерти». Да уж, понесло девушку! Пожалуй, еще немного – и она переплюнула бы Ольгу в ее увлечении философией адептши. Я, ощущая легкое головокружение, вышла из палаты.
Коридор так и оставался девственно чист: приходите, грабьте, разбивайте, убивайте – свидетелей не будет. Я не рискнула выйти из отделения навстречу полиции – как знать, а вдруг безумная Наталья придет в себя и сумеет освободить руки от пут?