Тайна реки Злых Духов

Корчагин Владимир Владимирович

— Андрей Иванович! А я знаю, что это такое.

— Да ну?

— Да. Это галенит. Верно? Я видела его в минералогическом музее.

— Верно, Наташа. Это галенит, или свинцовый блеск. Важнейшая свинцовая руда. И ты знаешь, сколько его в этой жиле!.. Вот какую услугу оказал нам твой пушистый войлочек. Кроме галенита здесь наверняка есть и другие ценные минералы. Но… нам надо двигаться дальше. А сюда мы еще вернемся.

На следующий день они остановились на отдых раньше обычного. Наташа совершенно выбилась из сил, и Андрей Иванович велел готовиться к ночлегу. Взобравшись

на ровный сухой пригорок, ребята сразу же повалились на траву, а геолог пошел в лес набрать хвороста для костра.

В лесу было сумрачно и сыро. Миновав густые заросли ельника, росшего на опушке, Андрей Иванович направился к сухому завалу. Но не успел он сделать и десятка шагов, как увидел множество маленьких холмиков, беспорядочно разбросанных по лесу. Между ними виднелись заметные углубления.

Что бы это могло быть? Неужели древние выработки? Геолог решил осмотреть их и вскоре наткнулся на груду камней, напоминающую развалины большого горна или печи. Возле нее возвышался большой бугор, еле прикрытый чахлым мхом.

Андрей Иванович склонился над ним.

— Вот это находка!

Он с размаху удалил молотком по мшистому склону бугра, и вывернул целую груду пористых стекловатых [23] обломков, напоминающих застывший металлургический шлак.

Глаза Андрея Ивановича заблестели. Так вот где изготовлялись медные наконечники к копьям, которыми пользовались жители Ваи!

«Надо будет здесь покопаться…. — подумал он, окидывая взглядом древние выработки. — Здешние обитатели могли использовать только очень богатые руды».

23

Стекловатый — некристаллический, аморфный.

Он быстро набрал охапку валежника и возвратился к ребятам.

Через несколько минут на пригорке затрещал костер. Андрей Иванович отстегнул свой маленький походный котелок и набрал в него воды.

— Я нашел неподалеку отсюда интересные развалины, — сказал он, укрепляя котелок на огне. — Пойду, покопаюсь в них. А вы посмотрите за костром.

Наташа поднялась с места.

— Я тоже! — торопливо проговорила она, бросив быстрый взгляд на Валерия.

— Нет, нет! Ты должна лежать. — Андрей Иванович обернулся к Валерию. — А вот его я возьму с собой. Его помощь мне может понадобиться.

— Никуда я не пойду, — буркнул Валерий, не поворачивая головы. — И так ноги не разгибаются.

— Ничего! Это совсем недалеко. Всего несколько шагов, — проговорил Андрей Иванович, направляясь к лесу. Тон его не допускал возражений. Валерий нехотя поднялся и пошел следом.

Вскоре они подошли к древним выработкам. Андрей Иванович остановился у груды камней и сказал: — Смотри. Это плавильная печь.

— Ну и что? — отозвался Валерий безразличным голосом.

— Неужели это тебя не интересует?

— Нисколько.

Андрей Иванович посмотрел на него долгим пристальным взглядом.

— Что же тебя интересует, Валерий?

Валерий сузил глаза. Как надоел

ему этот нудный тип! Этот сухой деляга, который даже сейчас думал только о своих камнях. Нет! Больше он не будет терпеть его нравоучений. Валерий решил показать, наконец, этому таежному кроту, насколько он выше его в своих мечтах и желаниях, насколько утонченнее его натура и шире запросы.

— Больше всего меня интересует искусство, — сказал он значительно.

— Искусство?! Что же ты понимаешь под искусством?

Валерий усмехнулся:

— Разве на этот, счет существуют различные точки зрения? Я полагаю, что это музыка, поэзия, живопись…

— Ты на чем-нибудь играешь? — перебил его Андрей Иванович.

Валерий гордо тряхнул, головой:

— Конечно! У меня дома есть свое пианино.

— Это хорошо. Какая же музыка тебе больше всего нравится? Шопен, наверное?

Валерий замялся. Признаться, он даже не задавался таким вопросом. Он играл вальсы, фокстроты, танго. Он без труда подбирал мелодии модных песенок. Он даже импровизировал немного, и ему казалось, что получается совсем неплохо. Во всяком случае, в школе его считали настоящим музыкантом. А вот какая музыка ему нравится больше всего и нравится ли ему музыка Шопена?.. Он просто не мог на это ответить. О Шопене он слышал, конечно. Но что у него за музыка? Этого он не знал и потому ответил уклончиво:

— Шопен в общем-то ничего…

Но от Андрея Ивановича не так-то легко было отделаться.

— Что же тебе нравится у него больше всего?

Валерия даже в пот бросило: «Вот пристал!» Но отступать было поздно.

— Да я… не поклонник Шопена, — ответил он поспешно.

Андрей Иванович удивленно развел руками.

— Ну что ты! Разве можно не любить Шопена? Этого величайшего мастера мелодии, который добился просто-таки невероятной степени совершенства во всех своих произведениях, начиная с изящных ноктюрнов и кончая величественными концертами для фортепьяно с оркестром.

Андрей Иванович опустился на поваленное дерево и мечтательно улыбнулся.

— Что же касается меня, то именно с пьес Шопена, мелодичных и свежих, началось мое увлечение музыкой.

Валерий не верил своим ушам. Андрей Иванович и музыка!.. Могло ли быть что-нибудь более несовместимое? А тот продолжал с увлечением:

— А Бетховен? Что ты играешь из его произведений?

Валерий чувствовал себя, как на экзамене, когда до сознания не доходит даже смысл поставленного учителем вопроса. Было ясно, что Андрей Иванович загонит его в тупик. И тем не менее он упорно старался выкрутиться:

— Я вообще не люблю симфонической музыки.

Брови геолога снова удивленно приподнялись:

— При чем здесь симфоническая музыка? Шопен и не писал симфоний. Да и у Бетховена есть немало пьес для фортепьяно. Неужели тебе не нравится его «Лунная соната»?

Валерий промычал что-то неопределенное. Он почувствовал, что Андрей Иванович уже понял, какой он музыкант.

«И черт меня дернул начать этот разговор!» — подумал он с досадой. Но кто бы мог предположить, что этот сухарь разбирается в музыке? Валерий решил переменить тему разговора.