Тайна Роксколла
Шрифт:
Экологи всего мира десятилетиями предсказывали критическое повышение температуры планеты. Ожидали глобального потепления, запустынивания, но не похолодания. Зима и оледенение грянули так внезапно, словно сама природа достала заветный чемоданчик с красной кнопкой, активирующей механизм спасения.
Но хуже всего то, что человечество не выучило урока и продолжало жить так, словно случившееся было очередным успешно взятым барьером в гонке за выживание.
Когда выступили восемь из девяти главных экологов, Тамара пришла в отчаяние. Все ее коллеги прекрасно знали о превышении нормы загрязнения
Но Тамара не смогла. Текст доклада ей всучили за несколько минут до выхода к трибуне и, едва взглянув на него, Тамара поняла, что такую несусветицу своими словами пересказать не сможет. Во время выступления доступа к фактическим данным всех экологов лишили (очевидно, намеренно), и все же Тамара назвала реальные цифры из собственного исследования, которое она готовила к конференции несколько месяцев подряд. Вспомнила же, черт ее дернул! И на тысячную не ошиблась.
С должности главного эколога ее, конечно, сразу сняли. Столько лет строить карьеру и лишиться влияния, пусть и ничтожного, в одно мгновение!
– Я так сожалею, Елисей Алексеевич, – выдавила Тамара, когда поняла, что больше не сможет сдерживать слезы. Филонин уже сидел на корточках возле ее кресла и подавал ей салфетки. – Сколько сил потрачено впустую!
– Тамара, я вас понимаю. Тут уж все в одной лодке…
Всходя на трибуну, Тамара понимала, на что она решилась. Она рассчитывала на камеры, на прямые эфиры, на то, что ее услышат по всему миру и прислушаются. А выходит, мало кого интересуют научные конференции! Взять вот Филонина – с утра до ночи в работе, и о скандале узнал только сейчас.
Тамара знала, что она уже много лет ему нравится. Вот пожалуйста, пустила слезу, и сразу – «Тамарочка»!
– Тамарочка, а что же с этими показателями? Вы полагаете, климатические изменения еще обратимы? – с искренним участием спросил Елисей Алексеевич. Он нежно держал ее за руку, но Тамаре было неприятно.
– Полагаю, да, обратимы.
– Я вам помогу! Давайте поступим так: я подниму все связи, поищу людей, которые ратуют за ваше дело. Не спешите отказываться, наверняка найдутся те, кто готов поддержать вас! Мы встретимся, обсудим дальнейшую стратегию…
Но Тамара уже знала, что люди ничем помочь не смогут. Разве что сам Филонин.
И ты мне поможешь, – подумала она и спросила:
– Вы рассмотрели мою заявку?
– Вашу заявку? – на лице Филонина появилась растерянность, будто он совсем забыл, для чего Тамара приехала в Роксколл. – Ах да! Я обсудил это с коллегами. Имплант 2 создавался не для усиления интеллектуальных способностей, а в первую очередь для нормализации биохимии мозга и рестуктуризации нейронных связей. К тому же, разработки пока на ранней стадии…
2
Словарная норма этого
– Но Леда – та, что ударилась головой – на ней, кажется, уже проводят испытания?
– Тамара, это крайний шаг. Вам такое вмешательство без надобности. Я бы на вашем месте всячески берег свою голову, ведь такой выдающийся ум еще поискать!
Тамара сощурилась. Да, Филонина так просто не обставить, – подумала она и решила пока не спорить.
– Елисей Алексеевич, вы мне льстите, – сказала она, улыбнувшись. – Был бы мой ум выдающимся, я бы так не опростоволосилась!
– Что поделать – чувства, эмоции! Все мы люди! Вы пока отдохните. Слишком мало времени прошло, этот конфликт еще слишком свеж в ваших воспоминаниях. Отправляйтесь в город или же…
– Я бы хотела остаться здесь, – перебила Тамара.
– Прекрасно! Я буду только рад.
Они какое-то время молчали, глядя друг другу в глаза и улыбаясь.
– Извините, кажется, мы засиделись. Не буду вас задерживать. Что вам со мной время терять? – сказала она, поднимаясь. Филонин подал ей руку. – Спасибо, Елисей Алексеевич!
– Можно просто – Елисей.
Филонин проводил ее до двери. Когда Тамара оказалась в коридоре, спокойствие и уют кабинета директора мгновенно растворились в суете института. По коридорам под мертвым белоснежным светом ламп сновали ученые и институтские практиканты: в голубых и зеленых халатах; кто-то бледный, с осунувшимся лицом, кто-то бодрый и загорелый (заядлых лыжников легко было узнать по белым следам от горнолыжных масок) кто-то напевал песни, а кто-то недовольно бурчал себе под нос. Это еще что, на нижних этажах, в отделении восстановления фертильности, вообще не протолкнуться среди медперсонала и истеричных дамочек.
Но вниз Тамара пока не собиралась. Сначала нужно было обеспечить свое пребывание в Роксколле. Она свернула на пожарную лестницу и поднялась выше.
Под самой вертолетной площадкой на крыше, на техническом этаже устроили уютную каморку – «ПУ ПУМ» – пункт управления погодной установкой Морозова. Тамара любила здесь бывать. Потому что практиканты, дежурившие сменами, беззастенчиво пользовались обогревателем, а в остальной части института всегда было зябко. Сегодня дежурила Тася.
Как удачно.
– Здравствуй Тасенька! – Тамару всегда коробило, когда у людей не хватало самоуважения называть себя полным именем. Но приветствуя девушку, Тамара приобняла ее.
– Тамара Николаевна! Чаю? Попрощаться заглянули?
Тамара махнула рукой.
– Что ты, я тут уже пригрелась. А ты меня к отправке готовишь? – она как бы невзначай поглядела на приборную панель.
– Так сказали, у вас поезд в город. Я и сбавила, чтобы не обморозились!
Панель показывала коэффициент влияния на погоду. Тамара сходу определила, что Тася вручную оптимизировала показатели влажности, давления и температуры. Тася умела превратить апокалипсис в зимнюю сказку, и Тамара уже прикидывала, как это можно использовать.