Тайна Роксколла
Шрифт:
Вдруг двери главного входа разъехались в стороны. На улицу со сложенным зонтом в руках выбежал высокий нескладный Смирнов. Лыбился так, что ямочки на щеках виднелись издалека.
Вертиго инстинктивно бросила взгляд в зеркало и поправила и без того безупречно уложенное каре.
Сминов остановился у двери мобиля и раскрыл зонт. Капли дождя забарабанили по гидрофобному материалу зонта и россыпью полетели в стороны. Вертиго подняла
– Госпожа главный следователь.
Крупные дождевые капли скатывались на лацканы офицерской формы, рваные снежинки таяли в черных, как вороново крыло, волосах Смирнова. Позади него в тяжелом утреннем сумраке мерцала иллюминация Башни – генерального управления прокуратуры Излучинска. Острые стеклянные грани будто ввинчивали здание ввысь. Шпиль терялся в завесе туч.
Какое-то время Вертиго молча смотрела в глаза своему глупо улыбающемуся помощнику. Тошнота, скрутившая ее внутренности, немного отступила.
Она все-таки оперлась на поданную ей руку и поднялась с сиденья мобиля. На мгновенье Вертиго показалось, что Смирнов притянул ее к себе. А потом поняла – не показалось: Смирнов и впрямь придвинул ее ближе, но лишь для того, чтобы вместе укрыться под зонтом.
– Что, скучал по мне, мальчишка?
Смирнов на прозвища никогда не дулся. Ему еще и двадцати пяти не стукнуло, так что для нее он и впрямь мальчишка. Кроме того, слишком зеленым и глупым он поступил под ее руководство, слишком много косячил, чтобы теперь дуться.
– Тут такое без вас было, Олеся Васильевна, – начал докладывать Смирнов, и они двинулись ко входу в Башню. У двери их поджидал киборг-дворецкий, не столько занятый открыванием и так автоматических дверей, сколько оставленный на входе ради престижа конторы. Глядя на него, Смирнов кивнул: – Вон этот уже двадцать лет пашет, а новых прислали – половина бракованные. Как с ними работать, черт их знает!
– Ну-ну. Из Киберики заказывали, не могли же… А-а-х!.. – Вертиго едва удержалась от брани, когда подвернула каблук форменных туфель, переступая с безупречного дорожного покрытия на скользкую плитку в центральном холле Башни. Хорошо, крепкое плечо и твердая рука Смирнова были рядом. – Ах эти… туфли! Совсем от них отвыкла!
Каблук пять с половиной сантиметров. Белая рубашка, воротничок строго с заостренными краями. Черный галстук и серебрянная брошь в виде герба Излучинска: загогулины, символизирующей
Они зашли в лифт, и Смирнов подал Вертиго планшет и наушник.
– Уже Тайгин набедокурил? – спросила она, бегло просматривая списки задач и нераскрытых дел. В ухо бубнил голосовой помощник, но Вертиго убавила громкость до минимума – она все-таки предпочитала слушать отчеты, произносимые мягким баритоном Смирнова.
– Вроде и не набедокурил, – ответил он. На одном из этажей двери раскрылись, один из сотрудников хотел войти, но увидев Вертиго, так и остолбенел. Смирнов, впрочем не упустил возможности пожать ему руку. Двери закрылись, и Смирнов, как ни в чем не бывало, продолжал: – За контакт с Тайгиным сняли соцбаллы одному из учеников «Авроры». Система квалифицировала происшествие как драку, но я просмотрел видеозаписи: Тайгин там ни в чем не провинился. Смех какой-то, они просто столкнулись в дверях. Я решил, что решение этого вопроса лучше поставить на ручное управление и подготовил для вас материалы. В отделе социальных взаимодействий уже ждут вашей отмашки.
– Сам почему отмашку не дал? Я ведь наделила тебя необходимыми полномочиями.
– С чего-то же надо начинать рабочий день, верно?
– Смирнов, – сузила глаза Вертиго. – Не вертись. Сами чего наваяли?
– Неблагонадежный же. Да и странно, что Система в такой мелочи сбой дала. Может, есть еще что-то. Поглядите вы. Не рискну я с ним.
– Ладно, – сказала Вертиго. – Еще научишься. Надо увереннее быть, активнее!
Лифт качнулся, и Вертиго, почувствовав очередной рвотный позыв, поднесла руку ко рту. Смирнов зашуршал в кармане припасенным на этот случай пакетом.
– Не надо. Нормально все.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Нормально. – Вертиго стало жарко. Если щеки Смирнова пылали, как неоновая вывеска в темном переулке, когда он испытывал неловкость, то Вертиго начинала потеть. Она поймала себя на мысли, что никак не привыкнет к нему, к Управлению, к этим мобилям, лифтам – да всему в городе. Порой ей казалось, что сам воздух Излучинска подтравливает ее изо дня в день.
Конец ознакомительного фрагмента.