Тайна семи циферблатов

Кристи Агата

Все посмотрели на нее с уважением и восхищением.

– А это идея, – согласился Билл.

– Он предпочитает тонкие методы, так-то, – заявила Чулочки. – Вот увидите, он постарается еще позже выйти к завтраку – чтобы посрамить нас.

Поскольку часы указывали начало первого, общее мнение сочло, что Чулочки предложила правильную теорию. Усомнился только Ронни Деврё.

– Вы забываете, что я находился возле двери его спальни, когда отключился самый первый будильник. Что бы там старина Джерри ни решил потом, первый звонок не мог

не огорошить его. Он должен был что-то воскликнуть. Куда ты поставил первый будильник, Понго?

– На небольшой столик возле его уха, – заявил мистер Бейтмен.

– Весьма предусмотрительный поступок с твоей стороны, – проговорил Ронни. – А теперь скажи мне, – он повернулся к Биллу, – вот если бы огромный звонок заголосил возле твоего уха в половине шестого утра, что бы ты сказал по этому поводу?

– Бог мой, – начал Билл. – Я бы сказал…

И вынужденно умолк.

– Конечно, сказал бы, – продолжил Ронни. – И я бы тоже сказал. И всякий, кто оказался бы в такой ситуации. Вылезла бы естественная мужская природа. Но он промолчал. Так что Понго, скорее всего – и как обычно, – прав в том, что у Джерри какие-то непонятные неполадки с ушами.

– А ведь уже двадцать минут первого, – печально сказала одна из двух других девушек.

– Вот что, – неторопливо проговорил Джимми, – это уже переходит все допустимые пределы, правда? То есть шутки шутками, но эта зашла уже слишком далеко. Не стоит так напрягать хозяев дома.

Билл уставился на него.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, – проговорил Джимми. – Так или иначе, это не похоже на старину Джерри.

Ему было трудно облечь в слова то, что он намеревался сказать. Он не хотел сказать слишком много, и все же… Внезапно встревожившийся Ронни внимательно посмотрел на него.

В этот самый момент в комнату вошел Тредвелл и неуверенно осмотрелся по сторонам.

– Я думал, что мистер Бейтмен находится здесь, – извиняющимся тоном объяснил он свое появление.

– Буквально только что вышел в сад через эту дверь, – ответил Ронни. – Могу ли я что-то сделать?

Взгляд Тредвелла лег на него, потом переместился к Джимми Тесайгеру. А потом вернулся назад. И, словно повинуясь невысказанному указанию, оба молодых человека вышли вместе с ним из комнаты. Тредвелл аккуратно закрыл за собой двери столовой.

– Ну, – проговорил Ронни. – Что случилось?

– Мистер Уэйд так и не сошел до сих пор вниз, сэр, и я позволил себе послать Уильямса в его комнату.

– Ну и?..

– Уильямс сбежал вниз в великом волнении, сэр. – Тредвелл сделал паузу, приготовляя обоих собеседников к своему известию. – Увы, сэр, боюсь, что бедный молодой джентльмен скончался во сне.

Джимми и Ронни уставились на него круглыми глазами.

– Ерунда! – воскликнул наконец Ронни. – Это… это невозможно. Джерри… – Лицо его вдруг напряглось. – Я… Я сбегаю наверх и посмотрю. Этот дурак Уильямс, должно быть, ошибся.

Тредвелл остановил его движением руки. С какой-то

странной, неестественной отстраненностью Джимми понял, что дворецкий полностью владеет ситуацией.

– Нет, сэр, Уильямс не ошибся. Я уже послал за доктором Картрайтом и тем временем взял на себя смелость запереть дверь, прежде чем известить сэра Освальда о случившемся. Теперь мне необходимо найти мистера Бейтмена.

Тредвелл поспешил прочь. Потрясенный Ронни застыл на месте.

– Джерри, – негромко пробормотал он.

Джимми взял своего приятеля за руку, вывел его через боковую дверь на уединенную часть террасы и заставил сесть.

– Успокойся, дружище, – заботливым тоном проговорил он. – Через минуту-другую ты придешь в себя.

И посмотрел на приятеля с большим любопытством. Он и представления не имел о том, что Ронни является таким другом Джеральда Уэйда.

– Бедняга Джерри, – проговорил он задумчиво. – Если уж кто-то когда-нибудь казался здоровым, так это он.

Ронни кивнул.

– И вся наша выходка с часами сразу оказалась такой нелепой, – продолжил Джимми. – Странно, однако, почему фарс так часто переходит в трагедию?

Слова эти он произнес как бы наугад, чтобы дать Ронни время прийти в себя. Тот беспокойно шевельнулся.

– Скорее бы пришел доктор. Я хочу знать…

– Что знать?

– Отчего… отчего он умер.

Джимми поджал губы и наугад предположил:

– От сердца?

Ронни коротко и пренебрежительно хохотнул.

– Послушай, Ронни, – проговорил Джимми.

– Что?

Тот не без труда заставил себя продолжить:

– Ты хочешь сказать… ты думаешь… то есть тебе взбрело в голову, что… ну, словом, что кто-то ударил его по голове или что-нибудь вроде того? После того как Тредвелл запер дверь и все такое?

С точки зрения Джимми, слова его заслуживали ответа, однако Ронни продолжал смотреть прямо перед собой. Покачав головой, Джимми погрузился в молчание. Делать, на его взгляд, было нечего, оставалось только ждать. И он стал ждать.

Ожидание их нарушил Тредвелл.

– Доктор хочет видеть обоих джентльменов в библиотеке, если вам это угодно, сэр.

Ронни вскочил на ноги. Джимми последовал за ним.

Доктор Картрайт оказался худощавым и энергичным молодым человеком, наделенным выразительным и умным лицом. Он приветствовал их коротким кивком. Понго, более серьезный и очкастый, чем обыкновенно, представил их друг другу.

– Насколько я понимаю, вы были большим другом мистера Уэйда, – обратился к Ронни доктор.

– Его самым близким другом.

– Гмм… Что ж, дело кажется мне вполне очевидным. Как это ни печально. Он казался таким здоровым молодым парнем… Вы не знаете, курил ли он какое-то зелье для того, чтобы уснуть?

– Чтобы уснуть? – Ронни недоуменно посмотрел на врача. – Он всегда спал как убитый.

– При вас он никогда не жаловался на бессонницу?

– Никогда.