Тайна серебряного гусара
Шрифт:
Ольга Григорьевна рассказывала историю из своего детства очень долго, потому что Генка и Димка не просто слушали, а задавали миллион вопросов и тут же строили новые догадки.
— Вот и все! — объявила наконец Ольга Григорьевна и замолчала.
— Как это — все? — удивился Димка. — А дальше?
— А что дальше? Дальше вы и сами все знаете. Гусара мы тогда так и не нашли. Его обнаружили вы. Жаль, конечно, София Львовна порадовалась бы. Кирилл рассказывал, что она очень переживала о своей потере. Она была уверена, что статуэтку куда-то спрятал Петя.
Мальчишки переглянулись.
— Сумка была не в подвале, а в пустоте.
— Что значит — в пустоте? — удивилась Ольга Григорьевна.
— В пустоте и значит в пустоте, мам, — Генка объяснил так же, как бригадир: — Архитектор намудрил.
— А как же тогда гусар оказался в этой пустоте?
— Вот уж не знаю. Может, тогда была разобрана какая-то стенка?
— Нет, — твердо сказала Ольга Григорьевна. — Это точно. Нет. Иначе мы обратили бы внимание. И о пустоте знали бы.
— Ну, вот еще одна загадка, — вздохнул Генка и подвел итог: — Твой рассказ мало что прояснил. Нет, конечно, теперь мы знаем, кто такая Сонечка, кому принадлежала сумка. Но больше ничего. Непонятно, как гусар оказался в пустоте между домом и аркой. Непонятно, кто его теперь ищет и зачем. Появился новый вопрос — как гусар там оказался?
— Это ерунда, — отмахнулся Димка. — Оказался и оказался. Где-то все-таки была дыра.
— Вот расследование! — хмыкнул Генка. — «Оказался и оказался»! Просто ученик Шерлока Холмса! В этом вопросе начало всего клубка.
Ольга Григорьевна улыбнулась:
— Что же ты за начало нитку тянешь? Так еще скорее клубок запутается. Потяни за конец — больше гарантии распутать. И вообще, почему вы решили, что это Петя спрятал гусара в пустоте?
— А кто же?
— Не знаю. Кто-нибудь другой. Петя был не матерый преступник. Он сознался сразу. И сразу показал, где спрятал украденное. Какой резон ему был упираться и не рассказывать, где гусар? Знаете, мы с Илюшкой так верили Пете, что чуть не поссорились с Кириллом, который держал сторону Софии Львовны. Честно говоря, мы думали так же, как весь двор, — София Львовна куда-то сунула свою сумочку и забыла, а теперь все на Петю сваливает. Потому что… Ну, как вам объяснить?… Не мог Петя. Не мог. Я и сейчас в этом уверена. Скорее всего кто-то другой нашел эту сумочку и перепрятал.
— Кто? Псих?
— Может быть.
— А кто такой этот Псих? Вы так и не узнали?
— Узнали. Через недельку снова приезжала милиция. Они установили, кто он.
— И кто? — не выдержал Димка.
— Маньяк, убивавший детей.
— Так вот почему он за вами охотился! — воскликнул Генка.
— Он был действительно сумасшедший. Его держали не в тюрьме, а в специальном сумасшедшем доме. Там пожизненно держат таких преступников, опасных для общества. Не знаю, как оттуда можно сбежать, но Псих сбежал и прятался в нашем дворе.
— Его нашли?
— Вот этого нам не сказали. Наверное, нашли. По крайней мере, больше он во дворе не появлялся. Никогда.
— Послушайте! —
— Ну, ты сказанул! — рассмеялся Генка. — Тот нормальный.
— Ну и что? Может, он вылечился!
— Мам, скажи ему, что психи не вылечиваются!
Ольга Григорьевна кивнула:
— Психиатр — единственная неблагодарная врачебная профессия. У них не бывает вылечившихся больных. Душевную болезнь можно только приостановить, но не вылечить.
— Сдаюсь, — согласился Димка. — Тогда кто этот тип?
— Тот, кто спрятал гусара, — ответил Генка. — Или тот, кто знал, где он спрятан.
— Ответ верный, — усмехнулся Димка. — Сказка про белого бычка.
— А что ж тебе, фамилию назвать? В этом и загадка. Опять вернулись в начало клубка.
— Загадка, конечно, не только в этом. Загадка еще и в гусаре. Зачем ему нужна обыкновенная серебряная статуэтка?
— Как видишь — необыкновенная, — возразил Генка. — И как это я не догадался, что внутри может быть драгоценный камень! Что гусар может быть с секретом!
Пока Генка сокрушался, Димка уже крутил в руках серебряного гусара и дергал его сабельку. Но рубиновое сердце не открывалось.
— Наврал ваш Кирилл, — улыбнулся Димка Ольге Григорьевне. — Нет здесь никакого секрета.
— Дай-ка.
Генкины попытки открыть гусарское сердце тоже не увенчались успехом. Сабелька не шевелилась. Ни вверх, ни вниз, ни вправо, ни влево.
Но Генку не так легко было сбить с толку, как Димку. Он не сдавался.
Мама верила Кириллу, и Генка тоже верил. Он вооружился лупой и вскоре сообщил:
— Секрет есть. Вот створки. Только как их открыть? Наверное, пружинка внутри сломалась. Нужно поискать мастера.
— Какого? Часовщика, что ли? — Димка улыбнулся. — С этим механизмом только Фаберже справится.
— Вполне возможно, что это изделие его фабрики, — кивнула Ольга Григорьевна. — Этого мы уже не узнаем.
— Как раз это узнать проще простого, — возразил Генка. — У фабрики Фаберже было свое клеймо. А здесь ничего нет. Это, скорее всего, ручная работа.
Димка вздохнул:
— А мы думали, разгадка в письмах.
— Может быть, — не терял оптимизма Генка. — Три французских письма еще не переведены.
— Кстати, о письмах, — напомнила Ольга Григорьевна и лукаво улыбнулась. — Я помогу найти вам переводчика. Я познакомлю вас с Кириллом.
— С каким Кириллом? С тем самым? — закричали мальчишки.
Для них все, рассказанное недавно Ольгой Григорьевной, было чем-то сказочным, невероятным, и чужим, и близким. Им казалось, что они всегда были знакомы и с Илюшкой, и с Кириллом, что это они бегали от Психа и сражались с собачниками, но в то же самое время вся история как будто происходила во сне, не в их дворе, а на другой планете.