Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой
Шрифт:
А если это по силам мне, то значит, это могла сделать любая другая женщина.
Каменные арки не были крепкими, их предназначение было чисто декоративным, они всего лишь служили украшением. Но там, где камень был разбит, образовывался достаточно большой проход, в который мог пролезть даже крупный волк.
Наклонившись, мой спаситель мазнул рукой по земле, а когда распрямился, я увидела на подушечках его пальцев следы, похожие на загустевшую кровь. Какое-то время он задумчиво смотрел на них, после чего двинулся от ограды в сторону, внимательно глядя себе под ноги. Сделав
Меня передернуло, когда я увидела в руке мужчины обвисшую тушку кролика. У бедного зверька был вспорот живот, но кровь уже не вытекала из мертвого тельца — запекшаяся, она окрасила его шерсть на животе в грязно-коричневый цвет.
— От деревенских я слышала, что тэсса Леду разводит кроликов… — раздался голос у меня за спиной, и, обернувшись, я увидела, что подошла Лурдис.
Я судорожно вдохнула. Глубоко — так, что воздух переполнил легкие.
Кажется, всего несколько дней назад Тариен убеждал меня, что мне ничего не грозит. Что Гвеневер Леду не планирует избавиться от меня, отправив на тот свет…
Но она попыталась.
Зарезать кролика из собственного хозяйства, сделать пролом в ограде и привлечь из леса волка свежей кровью, заманить его в парк замка как раз в то время, когда я совершаю ежедневные прогулки… любовница барона действительно все продумала. Самым простым вариантом было отравить меня, но Зельда не дала ей отравы, да и, наверное, Гвеневер сама поняла, что это будет слишком очевидно. Нападение волка — другое дело.
Однако… Похоже, тот факт, что Гвеневер носит в своем чреве наследника барона, сделал ее слишком самоуверенной и неосторожной. Она совершила как минимум две ошибки. Не избавилась от тушки мертвого кролика, оставив его здесь — хотя откуда ей было знать, что Лурдис вошла в доверие к жителям ближайшей деревни, и многое о ней узнала? — и не учла, что магистр приставил ко мне охранника.
Вот, значит, какое решение выбрал Тариен? Вместо того чтобы устранить угрозу в лице Гвеневер Леду, он заставил своего слугу скрытно ходить за мной по пятам. А ведь я действительно не заметила, что нахожусь под постоянным наблюдением. Как этот человек сумел оставаться абсолютно незамеченным? Не только для меня, но и для Лурдис, которая всегда была рядом.
— Могу я узнать ваше имя?
Взгляд моего спасителя наконец остановился на мне. Глаза его были темные, маленькие и узкие. Взгляд — вязкий, как туман, который заволакивает все вокруг и лишает способности ориентироваться в пространстве.
— Зачем это вам? — невыразительно спросил он.
— Хочу знать, как зовут человека, который приставлен ко мне тенью, — сказала, пристально глядя в глаза слуги магистра.
— Мое имя Маюнги, — последовал ответ после недолгих колебаний.
— Вы не гатарец, — заявила я; имя ясно говорило мне, что передо мной иноземец.
— Так и есть, — легко согласился он. — Но позвольте мне не говорить, в каких землях я родился.
Я не стала настаивать — происхождение Маюнги было не столь значительным знанием, чтобы
— Вы ведь опытный человек, Маюнги, — сказала я, мазнув взглядом по перевязи с ножнами.
Проследив за моим взглядом, он странно хмыкнул — и это было единственным подтверждением с его стороны.
— Вы ведь поняли, что волк напал на меня не случайно? Нападение подстроили.
— К чему вы спрашиваете об этом?
Я заметила, что Маюнги не использовал обращение «тэлли» — это лишь сильнее указывало на то, что передо мной человек чуждых традиций.
— Вы скажете об этом своему хозяину?
Я не стала произносить ни имени магистра, ни его должности — была уверена, что в этом нет надобности.
Маюнги, однако, некоторое время смотрел на меня своим вязким взглядом, чуть прищурив глаза, как будто не понимал, о чем речь. Я уже начала нервничать, когда он наконец ответил:
— Если бы в этом существовала необходимость, то меня бы сейчас здесь не было.
Я сжала зубы, отчаянно сдерживая желание произнести вслух все те ругательства, которые слышала в свое время в воровском притоне.
Если до сих пор я только предполагала, то слова Маюнги окончательно расставили все по местам.
Тариен прекрасно знал, что Гвеневер попытается убить меня. Знал, но, глядя мне в глаза, убеждал, что у меня разыгралось воображение, что я просто слишком мнительна.
Да, он позаботился о моей защите, как и обещал, но…
— Почему он просто не избавился от вдовы? Почему позволил ей устроить покушение на меня?
Я произнесла эти слова вслух, не обращаясь ни к кому конкретно, потому что знала — на этот вопрос может ответить только один человек — тот, кого здесь сейчас нет. Однако я неожиданно получила ответ.
— Хозяин сказал, что вы слишком своевольны, не хотите подчиняться ему, и это пора исправить. Он считает, что если вы будете постоянно бояться за свою жизнь, это вынудит вас искать его защиты. «Тэлли Клодию пора укротить. Сначала я доведу ее до отчаяния при помощи страха, затем она придет ко мне, как к единственному человеку, способному стать ее защитником, и тогда у нее не останется выбора — ей придется отринуть свой норов и стать послушной мне» — вот, что сказал хозяин.
Я не знала, почему Маюнги так разговорился. Возможно, он и сам не понял, что сказал много лишнего — просто ответил на мой вопрос, решив, что я задала его ему. Он ведь был иноземцем, и мог не понимать как нюансов в общении, так и всей подоплеки моих отношений с Тариеном.
Но в тот момент, когда он замолчал, меня не просто трясло — колотило. Руки сжались в кулаки до боли в костяшках. А еще мне хотелось кричать. Раскрыть рот и неистово, яростно кричать, выпуская злость и бешенство, которые разрывали мои внутренности, как волчьи клыки плоть.
Тариен надумал укротить меня, как будто я была… норовистой кобылой. Норовистой. А ему нужна была послушная. Та, что будет подчиняться своему хозяину.
— Кло…
Я не видела Лурдис, не смотрела в ее сторону, перед моими глазами расстилалась красная пелена, но в голосе матери воров отчетливо услышала нотки беспокойства.