Тайна шести браслетов
Шрифт:
– Что это? Солнышко проснулось? – рассмеявшись, спросила Эвелина.
– Так бывает, когда яркий закат на улице, – с умным видом Адель поправила сестру.
– Боюсь, что это ни то ни другое, – вставая со стула, произнес отец, – сейчас узнаем, что это за странный свет среди полной темноты.
Милентий пошел к окну, а следом за ним заспешили все шесть дочерей. Увидев, что за окном творится что-то странное, Нина Ивановна, отложив в сторону пяльцы, тоже подошла к ним. В черном ночном небе появилось огромное красное пятно. Оно медленно росло и разгоралось, а вскоре все отчетливо увидели силуэт алого меча, раскинувшегося в полнеба, от которого на землю, словно тень, спускалась бледная кроваво-красная полоса.
– Вот почему звонил колокол, –
– Почему? – посмотрев удивлённо на него, тут же задала вопрос Роберта.
– Колокол предупреждал о знамении, и вот оно: в виде меча во всю ширь неба.
– А что такое знамение? – поинтересовалась Эвелина, услышав незнакомое слово.
– Это вестник беды, – тяжело вздохнув, ответила Нина, Ивановна, – Кровавая беда движется к нам. Но что это может быть? Война? Голод? Смерть? Не знаю. Мне очень тревожно.
– Я боюсь, мама, – перехватив обеспокоенность матери, захныкала маленькая Бернадетта, – спрячь меня.
Мать сняла с плеч свою шаль и, укутав в нее младшую дочь, прижала ту к себе.
– Не бойтесь, дети, – стала успокаивать она перепуганных дочерей, – чтобы не случилось – мы всегда будем вместе.
– Ничего ещё не случилось, а вы уже расхныкались, – пришел ей на помощь отец, – зажигай мать все свечи, а я задерну занавески. И всегда помните: кто беду раньше времени зовет, к тому она раньше всех и придет.
– Да и то, правда, давайте-ка усаживайтесь к столу, а я скоренько самовар поставлю и на стол справлю. Нас много – мы любую беду одолеть сможем. Сейчас чаю напьемся и спать: как говорится утро вечера мудренее. А встанем утром и все, что привиделось ночью, покажется глупостью.
Нина Ивановна поставила подсвечник с пятью зажженными свечами посередине стола и вышла из комнаты за самоваром. Милентий Милентьевич все это время, задумавшись, сидел у камина. Из невеселых размышлений его вывела одна из дочерей – Эвелина.
– Папа, – а правда если нас много, то нам никто не страшен? – спросила она.
– Конечно, правда, дочка.
– Мы справимся со всеми бедами, – продолжила она, – а потом я вырасту и стану принцессой.
– А ты и так у меня маленькая пятилетняя принцесса, – заулыбался в ответ отец.
– Нет, я по-настоящему стану принцессой – мне это каждую ночь снится, – гордо подняв голову, произнесла Эвелина.
– А я во сне вижу какую-то старую женщину, одетую во все черное, – подключившись к разговору, произнесла Русанна, – она меня каждую ночь зовет к себе и мне от этого бывает очень страшно.
Слушая разговоры дочерей, Милентий немного задумался, глядя, как потрескивает огонь в камине, а потом, повернувшись к дочерям, произнёс:
– Вы знаете, что сны иногда могут приоткрыть занавес в будущую жизнь. А мне сейчас захотелось приоткрыть для вас другой занавес – в прошлую жизнь и рассказать всем вам одну старую семейную легенду.
– Я так люблю все таинственное, – всплеснув руками, воскликнула шестилетняя Арабелла, – рассказывай скорее, папочка.
Сёстры, в ожидании необычного рассказа удивлённо переглянулись и придвинулись ближе к столу.
Милентий, загадочно взглянув на дочерей, отошел от стола и достал из тайника, что был за иконой, резной работы старинную шкатулку. Вернувшись, он поставил шкатулку на стол, за которым сидели дочери.
– Вот и я с горячим самоваром, – показалась в этот момент в дверях мать, – заждались, поди! – а, взглянув на стол, удивлённо добавила:
– А это что у вас за красавица на месте самовара стоит?
– Эта та шкатулка, о которой я тебе уже рассказывал, та, что вместе с иконой Святой Девы пришла из далёкого прошлого моих предков, – пояснил Милентий, – теперь настало время узнать о ней и дочерям.
– Хорошо, ты рассказывай, а я тихонько всем буду наливать чай. А вы, дочки, пейте чай, бараночки берите, да слушайте и запоминайте, что будет говорить отец.
Девочки, не замечая налитый в чашки чай, как зачарованные уставились на незнакомый
Когда отец придвинул ближе к себе шкатулку, все затихли и замерли в ожидании интересного рассказа о необычной вещице. Он неторопливо поставил около шкатулки подсвечник и повёл свой рассказ, очень похожий на невероятную легенду.
– Вы чай пейте, а я буду рассказывать. И так, в те времена, – начал свой рассказ Милентий, – когда я еще был маленьким мальчиком, вместе с нами жил мой дед. Его как меня и моего отца звали Милентием. Мы тогда жили все вместе в этом же самом доме. Так вот, когда я появился на свет, мой дед настоял на том, чтобы меня назвали, как и его – Милентием. Он говорил, что судьба маленького Милентия, то есть меня, была решена задолго до рождения. Позже не раз повторял он мне, что я девятый в их роду, кому свыше готовилась необычная жизнь. "Ты избранник, – твердил он мне, – и постигнешь жизнь и смерть в единоначалии, познаешь радость и горе так, как не дано ни одному человеку в мире. В конце своего жизненного пути ты, словно переведя стрелки на рельсах, перейдешь в другую жизнь, не знаю, что это будет, но это будет точно не смерть". Дед еще тогда, когда мне было столько лет, как сейчас Арабелле, предсказал, что родится у меня шесть белокурых красавиц дочерей. Рождаться они будут, говорил он, каждый год в один и тот же день. Называть дочерей я должен был строго по преданию. Отсюда и появились ваши, не совсем обычные для наших мест, имена: Адель, Роберта, Русанна, Арабелла, Эвелина и Бернадетта. А незадолго до смерти, когда дед почувствовал, что скоро уйдёт от нас, он и передал мне вот эту старинную шкатулку.
– Какая она красивая, – не удержалась Бернадетта, – а что в ней хранится, папа?
– А ты сама открой ее и загляни внутрь, – предложил отец.
Бернадетта, допив свой чай и отставив кружку в сторону, пододвинула к себе шкатулку и осторожно открыла её. В ту же минуту яркий свет ослепил ее, но, присмотревшись, она увидела, что свет исходит от драгоценных камней. В шкатулке хранилось несколько старинных браслетов, богато украшенных драгоценными камнями и алмазами. Сестры мгновенно придвинулись ближе к Бернадетте и с любопытством уставились на содержимое шкатулке.
Протянув руку к необычному ларцу, Адель вытащила из него один из браслетов. Широко раскрыв глаза, она, словно завороженная, смотрела на чудную вещицу. Она вертела его в руках, рассматривая сверкающие камни и любуясь золотыми узорами поверх.
– Отец, – вскоре произнесла она, – смотри, здесь написано имя Эвелины и какие-то знаки, рисунки рядом.
– Браслетов в шкатулке ровно шесть, – продолжил отец, – ровно столько, сколько у меня родилось дочерей и на каждом браслете есть имя кого-нибудь из вас. Все эти браслеты ваши. Именно в них и кроется тайна нашего древнего рода. Как и предсказывал мой дед, у меня каждый год в один и тот же день стали рождаться мои доченьки и я давал вам имена, согласно написанным именам на этих браслетах. А вы не смотрите на них, а доставайте браслеты и одевайте себе на руку. Только помните главное: расставаться с ними вам нельзя. Чтобы ни случилось: война ли, голод, а браслеты должны быть всегда с вами, иначе вы обречете себя на страдания и болезни. Когда старшей из моих дочерей, тебе Адель, исполнится двадцать, а младшей Бернадетте – пятнадцать лет, вы все должны собраться в этом доме, древнем, как и наш род. В тот день и откроется вам тайна, ключ к которой находится в ваших браслетах. Но браслеты откроют тайну, только если они будут все вместе – таково главное условие!