Тайна «Силверхилла»

Уитни Филлис

В другое время меня бы восхитила старомодная красота сада Элдена с его мощеными дорожками, огибающими обилие цветущей зелени. Но сейчас впереди меня бежал Крис с птичкой в руках, я поспешала за ним, и времени любоваться садом не оставалось.

Около кустов шток-роз, росших возле изгороди, стоял Элден, беседовавший с тетей Ниной. Она нашла время нарядиться в серо-черное хлопчатобумажное платье, и вид у нее, как и прежде, был аккуратный и подтянутый. На какое-то мгновение перед моим мысленным взором мелькнул ее образ: какой она могла быть в молодости на теннисном корте, когда ей удалось одержать победу над первоклассным игроком. Эта картина показалась мне совершенно нелепой, хотя и сейчас еще она производила впечатление женщины,

способной двигаться быстро и легко. Элден, по обыкновению, был в своих коричневых вельветовых брюках, а руки у него были перемазаны землей и кое-где покрыты пятнами от сока растений. Глядя на его руки, я вспоминала, что сказала мне его сестра об его отношении к калекам. Мог ли он легко принести в жертву птичку, будь у него какая-нибудь тайная цель? Но я никак не могла придумать причину, по которой Элдену могло бы захотеться меня напугать.

Когда мы с Крисом подошли к ним, оба оглянулись, и Крис показал Элдену птичку, лежащую в гнездышке из салфеток.

– Кто-то положил ее на подушку в комнате Малли, – сказал он. – Как, по-вашему, Элден, что с ней произошло?

Тетя Нина тихонько горестно вскрикнула:

– Ах нет, только не это! Неужто опять какая-то выходка?

Элден ничем не выдал своих чувств и мыслей. Он осторожно перевернул птицу, одним пальцем раздвинул перья на ее грудке, запачканные алой кровью. Лицо его не выражало ничего, а песочного цвета брови опустились так низко, что совсем скрыли глубоко сидящие глаза.

– Так вот зачем ей нужна была шляпная булавка, – произнес он наконец.

Крис удивленно уставился на него, но я не смогла промолчать.

– Неужели вы серьезно верите в то, что тетя Фрици способна совершить такую жестокость по отношению к одной из своих собственных птиц с единственной целью – напугать меня?

Тете Нине было явно нехорошо.

– Мы никогда не знаем, что она выкинет и когда ей взбредет в голову совершить что-нибудь посерьезнее, чем убийство птицы. Надо рассказать об этом маме Джулии.

– Да, придется рассказать, – согласился Элден.

Он поглядел в сторону оранжереи. Рядом, над розовым кустом, летала стрекоза, слышалось гудение пчел, спозаранку принявшихся за свой труд. Нас окружила тишина сада, и теперь я позволила себе окинуть взором простиравшиеся вокруг заросли старомодных цветов – флоксов, незабудок, синих анемонов. Смесь ароматов, ощущение покоя, отнюдь не ужаса – вот чем была насыщена атмосфера сада. Тем не менее лицо Элдена было мрачным и выражало что угодно, но только не состояние покоя. Он держал в руках мертвую птицу, и глаза его, казалось, не видели ничего, кроме оранжереи, детища дедушки Диа.

– Может, пора уже снести это страшилище, – сказал он. – То, что Фрици там выращивает, – не нормальная растительность. Она выкармливает из всяческих растений какие-то уродливые чудовища. Да и птицы все какие-то невропаты. Пернатые существа должны находиться на воле, а не в клетках. Вы меня никогда не переубедите, чему бы там их в клетках ни обучали. Достаточно посадить птицу в клетку, чтобы она свихнулась. Так же, как свихнулась сама Фрици.

Что-то больно много он говорит. Как всегда, слова его вызвали у меня тревогу. Останусь ли я в Силверхилле, ему, может быть, безразлично, но против тети Фрици он вполне определенно имел зуб. Я перевела глаза на слепые окна дома, и уловила какие-то слабые движения во флигеле Джеральда – как будто кто-то опустил приподнятую занавеску. За нами с той стороны явно наблюдали. Я быстро перевела взгляд на флигель бабушки Джулии, но там занавеси были неподвижны, никто не стоял у окна, наблюдая за происходящим.

Тетя Нина не обратила никакого внимания на слова Элдена относительно оранжереи.

– Захватите… это, – сказала она, кивнув в сторону канарейки. – Мы сразу же отнесем ее к маме Джулии. Время завтрака уже прошло, но она может еще немного его оттянуть. Не потому, что случилось сегодня с Кейт. Где она, Элден?

– Может,

убралась отсюда, – сказал он, все еще сверкая глазами на ненавистный стеклянный пузырь оранжереи.

– Я все жду, когда она на это решится. Она спала сегодня ночью в своей постели, но, когда я встал рано утром, ее уже и след простыл.

Тетя Нина покачала головой.

– Ты принимаешь желаемое за действительность, Элден, и сам прекрасно это знаешь. Она время от времени куда-то прячется, но никуда она не уйдет. Одного желания недостаточно, чтобы помешать Джулии Горэм женить моего сына на твоей сестре.

Она задумчиво глядела на Элдена, он не опустил перед ней глаз.

– А вдруг да окажется достаточным и желания? – сказал он.

Они словно бы позабыли и про меня, и про внимательно слушающего мальчугана, стоявшего рядом со мной. Оба смотрели друг на друга с таким видом, как будто против их воли между ними был заключен какой-то союз. Было очевидно, что ни один из них не желал этого брака, и я была уверена, что основания противиться ему были у обоих различны и вызывали обоюдное возмущение, хотя общая цель и объединяла их. Бабушке Джулии не так-то легко будет осуществить свои планы. Впрочем, все это меня не касалось. Единственное, чего я хотела, – это узнать, кто был преисполнен такой отчаянной решимости во что бы то ни стало меня напугать. И почему.

Я не успела нарушить их сосредоточенное обсуждение волновавшей обоих темы. Мне помешал голос тети Фрици, приближавшейся к нам по тропинке.

– Опять этот ребенок! – выкрикнула она, подойдя к нам. – Этот ужасный ребенок! Я знаю, что она взяла одну из моих птичек. Дилли умер – я знаю: он умер!

Мы повернулись к ней. Она еще не успела переодеться, и шифоновые рюши ночной рубашки делали ее похожей на хищного серого сокола, буквально налетевшего на нас.

Тетя Нина встревоженно двинулась в сторону, как бы пытаясь скрыть от ее глаз птичку, но Элден ничего не собирался скрывать. Он поднял руку с мертвой птицей, лежавшей у него на ладони. Тетя Фрици увидела ее и ахнула. Она взяла маленькое тельце в руки, приложила его к щеке и начала горестно причитать. Однако горе тут же уступило место гневу.

– Где ребенок? – резко обратилась она к нам. – Вы где спрятали эту девочку?

Тетя Нина с отвращением поджала губы, но, когда она посмотрела на меня, вид у нее был немного испуганный.

– Нет никакого ребенка, Арвилла, – сказала она.

– Как это нет?! – Тетя Фрици вдруг взглянула на меня. – Я знаю, что она здесь побывала. Вчера вечером я видела ее между березами. Разве вы не слышали, как она плакала? Наверняка она снова пробралась в оранжерею. И если я ее поймаю…

Она подошла ко мне вплотную, внимательно вглядываясь в мое лицо своими синими глазами. Я держалась из последних сил. Где-то внутри меня уже начала бить дрожь. Мне нельзя думать о маленькой девочке, тянущейся к трепещущей птице, да и о взрослой женщине, охваченной яростью.

– Я вас уже видела раньше, – сказала она. – Я знаю, что уже видела вас раньше.

Элден не обратил внимания на предостерегающий взгляд тети Нины.

– Она и есть тот ребенок, которого вы ищете. Это тот самый ребенок, только она выросла. Но сделала это не Малли, как вам прекрасно известно. Это вы ходили в оранжерею. Я вас спрашивал, зачем вам шляпная булавка. Я вас спрашивал, почему вы ее спрятали между растениями – помните? Теперь видите, что вы наделали?

Это было беспощадное нападение. Крис негодующе пробормотал что-то, но Элден явно получал от происходящего удовольствие. Его светло-голубые глаза были широко раскрыты, он ничуть не хмурился исподлобья, когда требовал, чтобы она вспомнила, как проделала нечто такое, на что я не считала ее способной. У тети Фрици уже начали дрожать губы, на лице появилось обычное выражение потрясения и боли. Я не могла молча стоять и созерцать происходящее. Тетя Фрици была главной причиной моего пребывания здесь, и она отчаянно нуждалась в защите.