Тайна «Силверхилла»
Шрифт:
Когда я открыла последнюю дверь, то увидела, что изнутри вход в нее преграждал громадный старомодный платяной шкаф красного дерева. Но в тот самый момент, когда я приоткрыла дверь, я заметила в глубине комнаты слабый свет. Его тут же выключили.
– Кейт! – тихо окликнула я. Это всего лишь Малли Райс. – Может, вы меня впустите?
Свет снова зажегся, и я увидела, что рядом со шкафом достаточно места, через которое можно протиснуться. Кейт Силуэй стояла, повернувшись ко мне лицом, и опиралась о трехногий стол, четвертый угол которого поддерживала стопка книг, положенных на стул. На ней был короткий голубой
Бросив один взгляд на ее бледное заплаканное лицо, я отвела глаза и стала осматривать комнату. Свет шел от настольной лампы, прикрытой абажуром из треснувшего пергамента. Позади нее виднелась койка армейского образца, на которой лежали подушка и легкое одеяло. Кроме того, здесь стояли стол и маленький комодик с треснувшим зеркалом наверху. Больше в комнате не было ничего.
– Я подумала: вот, наверное, хорошее место, где можно укрыться от всех, – сказала я. – Но разве они не могут увидеть свет в этой комнате со стороны подъездной аллеи?
Она позволила себе немножко расслабиться и усталым жестом отвела назад свои каштановые волосы, закрывавшие ее лицо.
– Днем не видно. А вечером сюда ложится густая тень, а карнизы и вон тот большой вяз в углу сада закрывают окно, так что я могу оставлять его открытым и дышать чистым воздухом. Зачем вы меня ищете?
В маленькой комнате было тепло, несмотря на открытое окно. Я подтащила единственный целый стул к окну и уселась, давая ей понять, что ей не так-то легко будет от меня отделаться. С того места, где я сидела, мне видна была крыша второго этажа флигеля Джеральда, а этажом ниже – крыша галереи, соединявшей оба крыла дома. Но меня не интересовала архитектура – я просто тянула время, стараясь подыскать подходящие слова для разговора с Кейт.
– Может, я пришла сюда потому, что сама искала, куда бы мне скрыться, – сказала я. – Но так или иначе мне хотелось поговорить с вами, прежде чем я уеду отсюда навсегда.
– Мне иногда просто невыносимо оставаться там, внизу! – сказала Кейт. Она бросилась на койку и обхватила руками колени, пригнувшись к ним головой.
– Да, это я понимаю, – заметила я. – Я провела здесь всего одну ночь, и с меня более чем достаточно. Я уеду после завтрака, как только найдется кто-то, кто согласится отвезти меня в Шелби. Почему бы вам не уехать со мной?
Ею вдруг овладела непонятная мне тревога.
– Вы уезжаете сегодня, мисс Райс? Я кивнула.
– Да, решила последовать вашему совету. И, пожалуйста, не забывайте меня.
Она потянулась в мою сторону, и я заметила какое-то напряженное выражение на ее лице.
– Пожалуй, это был дурной совет. С тех пор у меня было время над ним пораздумать.
– Что же заставило вас изменить свое мнение? – напрямик спросила я.
Но мысли Кейт снова вернулись к ее собственным проблемам, и она не ответила на мой вопрос.
– Они терзают меня, тянут в разные стороны – Элден, миссис Нина и ваша бабушка, – прошептала она.
– А как насчет моего кузена Джеральда? – спросила я.
Ее карие глаза затуманились от боли.
– Нет, Джеральд тут ни при чем. Пока ему ничто не угрожает, он сделает все, чего пожелает его бабушка, даже если сам он этого не хочет.
Я наклонилась к ней.
– Вы вовсе не
Эта идея осенила меня внезапно и привела в восторг. Кейт мне нравилась, и мы вполне могли помочь друг другу.
Она посмотрела на меня как на сумасшедшую.
– Покинуть Силверхилл! – воскликнула Кейт.
Я вскочила и нетерпеливо зашагала взад-вперед по комнате, пока она не поймала меня за руку и не усадила на кровать рядом с собой.
– Тише! Не расхаживайте, а то внизу услышат. Хотя Крис уже знает, что я здесь. Вероятно, и доктор Уэйн знает, но он меня не выдаст. Мне нужно какое-то потаенное убежище, иначе я с ума сойду.
– Я что-то вас не пойму, – заметила я. – Мне понятно, почему вам не хочется выходить замуж за такого человека, как Джеральд. Мне понятно…
– Я ничего не имею против его изувеченной руки, – сказала она, как бы защищаясь. – Я знаю его всю свою жизнь, и я привыкла к ней.
– Я вовсе не это имела в виду! Просто я считаю его эгоистом до мозга костей, полностью сосредоточенным на собственной персоне. Важно то, какие последствия изуродованная рука имела для его психики, так что даже если он блестящий ученый и очень богат, мужем он будет ужасным. Ни одна женщина в здравом уме не захочет иметь с ним дело.
– Я захочу, – возразила Кейт.
Я уставилась на нее. В маленькой комнате было очень тихо. За окном замерли ветки вяза, освещенные зловещим желтым сиянием; они закрывали собой сад, и где-то вдали слышались раскаты грома. Молодая женщина возле меня начала тихонько плакать, утирая слезы насквозь промокшим носовым платком.
– Я его люблю с детства, – говорила она, рыдая.
– Я, бывало, придумывала разные истории про то, как вырасту и выйду за него замуж. Мысленно я убеждала себя, что он – сказочный принц, превращенный злой волшебницей в лягушку, и что моя любовь преобразит его. Я страдала, когда он уезжал в школу и встречался там с другими девочками, назначал им свидания. У него всегда было много денег, и, вероятно, он чем-то привлекал девиц, с которыми встречался. О, он далеко не всегда был отшельником! Хотя до серьезного никогда дело не доходило, потому что он всегда им отплачивал. За свою руку я имею в виду. Он так и не решился подвергнуть себя испытанию браком. Никогда не позволял себе по-настоящему кем-либо увлечься.
– И все-таки он мог бы жениться на вас? – спросила я.
– Потому что я не в счет! – вскричала Кейт. – Он ко мне привык и прекрасно знает, как я к нему отношусь. Он знает, что я никогда не причиню ему боли, хотя ему самому ничего не стоит причинить боль мне. Он вполне готов использовать меня, если нет другого способа получить то, чего он хочет. А хочет он, понятно, денег своей бабушки, этот дом и все, что в нем находится. Тогда он сможет жить здесь так, как ему нравится, и до конца своей жизни быть чем-то вроде хранителя частного музея. А его бабушка говорит: не женишься – не получишь денег. Джеральду это не нравится, и он пытается противиться ее воле. Конечно, если он женится, а детей у него все-таки не будет, можно будет сказать, что по крайней мере он пытался что-то сделать. Во всяком случае, никто не сможет доказать противное! Разве что я!