Тайна "Сиракузского кодекса"
Шрифт:
— Чертов музей, — сказал Томми, мотнув головой в сторону МСИ.
Мисси поспешила вмешаться.
— Мне нравится это здание, Томми. Не ревнуй. Кто-нибудь может принять тебя за обиженного неудачника. Тебе это не к лицу. К тому же все это было и прошло десять лет назад. И можно ли забыть, мечтательно добавила она, — синьор Ботта произносит свою речь на церемонии основания — на чистейшем итальянском. Господи, как мне хотелось забрать его домой и съесть большой ложкой.
— Определенно, дорогая.
Томми Вонг также мечтательно улыбнулся: мужчина,
— Я уверен, он был бы в восторге.
— Беда с этим зданием, — продолжала Мисси, — в том, что оно совершенно подавляет так называемую постоянную экспозицию, для которой предназначено. Мы получили первоклассное здание, наполненное второсортным искусством.
Мисси была сопредседателем комитета, существовавшего ради сбора денег на решение именно этого затруднения, и ее плавное фуэте от архитектуры к осмеянию постоянной экспозиции показалось мне весьма ловким ходом, чтобы подцепить Вонга, выудив из него пожертвование.
Но Вонг и сам был на высоте.
— Наш высокочтимый и оплакиваемый покойный друг и коллега Ханфилд Брэддок III говаривал, что просто позор помещать второсортную коллекцию в третьесортное здание.
— Ты имеешь в виду контраст с бесплатным размещением, — откликнулась Мисси, — в его любимом здании Мемориала ветеранов войны.
Вонг не схватил наживку, поэтому Мисси довольно сентенциозно напомнила:
— Ничто стоящее не бывает бесплатным, Томми. Кому, как не тебе…
В этот самый момент блондинчик просунул голову в дверь и сказал:
— На проводе Лондон, сэр.
Вонг жалобно взглянул на телефон.
Мисси двинулась к двери.
— Время, как всегда, расписано до секунды. Нам лучше…
Вонг, взяв трубку, покачал головой. Послушав минуту, он вдумчиво заговорил по-китайски.
Я огляделся вокруг. Две стены полностью стеклянные, пересеченные косым крестом толстых стальных трубок, так часто применявшихся в прошлом как антисейсмическое устройство. Третья стена целиком занята книгами по искусству, в окружении аудио- и видеоаппаратуры, а дверь в четвертой стене окружали исключительно книги по архитектуре. Ни в одном собрании не было ничего по технике. Ни «Анатомии» или «Справочника художника» Грея, ни «Путеводителя по цветам», ни выпуска «Стандартов архитектурной графики» или «Справочника по деревянным строениям», ни одного из десятка томов справочников Свита, Поначалу я решил, что все наличные книги, а их было тысячи полторы — так называемые книги для кофейного столика, с картинками и несколькими строчками текста к особо выдающимся иллюстрациям, самым известным музейным коллекциям или знаменитым архитектурным шедеврам. В самом деле, целая полка уделялась книгам по строениям самого Томми Вонга.
Я вытащил одну из них и читал текст на клапане суперобложки, когда Мисси дернула меня за рукав, указав на том Джанбатиста Пиранези с рисунками Рима. Они, само собой, потрясали. Однако через минуту я сообразил, что книга старая. Еще минута понадобилась, чтобы
— Это что?..
— Да, — шепнула Мисси. — Он коллекционер.
Изучив переплет огромного тома, я внимательнее присмотрелся к окружающим нас книгам. За бросающимся в глаза исключением, посвященным современной архитектуре Томми Волга, почти все книги в комнате по тем или иным причинам были раритетами.
Вонг повесил трубку.
Вернувшись к английскому, он извинился, затем сдвинул манжет, чтобы взглянуть на часы.
— Мне не хотелось бы торопить тебя, Мисси, но…
— Я понимаю, Томми. Я не успела даже представить тебе мистера Кестрела.
— Дэнни, — добавили.
Пожимая мне руку, Вонг нахмурился.
— Мы где-то?..
— Ты видел его имя в газетах несколько дней назад, — подсказала Мисси. — Он был первым подозреваемым, оказавшимся на сковородке по делу Рени Ноулс.
Вонг отнял руку.
— Бедняжка Рени, — сказал он ровным голосом.
— Да, — согласился я.
— Раз он со мной, — заметила Мисси, — полагаю, можно не упоминать, что Дэнни совершенно непричастен к смерти Рени.
Вонг оглядел меня.
— Я давно его знаю, — добавила она. — Он делает рамы для картин, и очень хорошие.
— Ну конечно, — так же ровно произнес Вонг, — ее могло убить множество людей. Хотя у большинства из них, — добавил он суховато и не без горечи, — есть более стоящие занятия.
— Верно, — согласилась Мисси, — но у того, кто зашел так далеко, чтобы ее убить, вероятно, имелся очень веский мотив.
— Ты так думаешь? — саркастически осведомился Вонг.
— А Дэнни почти не знал Рени. В сущности, Дэнни настолько мало знал Рени, что заявил, что она ему нравилась.
Вонг усмехнулся:
— Она производит — производила — великолепное первое впечатление.
— Не столько великолепное, — поправил я, — сколь интригующее.
Вонг прищелкнул языком.
— Ну, Томми, — резко вмешалась Мисси, — я знаю, что у тебя много дел и Рени в их число не входит, но я буду благодарна, если ты потрудишься описать свой опыт общения с ней в поучение Дэнни.
Вонг нахмурился.
— Пожалуйста, — добавила Мисси.
Вонг прошел к восточному окну, заложил руки в карманы брюк и оглядел Четвертую улицу.
— Это, разумеется, был не сексуальный опыт. Хотя Рени была очень привлекательна для мужчин. И, могу добавить, увлекалась ими.
Мисси поймала мой взгляд и подмигнула.
— Думаю, это одна из причин, почему она имела дело только с женщинами и мужчинами-геями. Обычный мужчина мог представлять угрозу, скажем так, угрозу для ее… давайте назовем это… сосредоточенности.
— Мужчины так ее беспокоили? — с большим удивлением спросил я.
— Нет, вовсе нет, — возразил Вонг. — Напротив, мужчины представляли для нее вызов. Она встречала интересного мужчину и просто не могла не соблазнить его или, по крайней мере, заставить признать, что она для него привлекательна.