Тайна "Сиракузского кодекса"
Шрифт:
И в самом деле, ни один из них не носил следов недавнего столкновения с разбитой бутылкой. Мое разочарование удивило Экстази не меньше, чем меня самого.
— О чем разговор?
Мисси решила вмешаться.
— Погоди, — остановил я ее. — Мы избавимся от множества хлопот, если каждый из вас расскажет, где он был в половине третьего этой ночью. Индивидуально или коллективно, мне все равно. Если рассказ окажется правдивым, нам больше не придется раздражать друг друга.
Экстази нахмурился так, будто не способен
— Это им полагается задавать тебе вопросы.
— Они слишком торопятся умереть, чтобы задавать вопросы.
— Ага, — продолжая хмуриться, произнес Экстази.
— Так вот, четвертый покойник остался на холме Портреро, — сообщил я им.
— Где этот хренов Портреро?
Экстази, несомненно научившийся по передовицам журнала «Уолл-стрит» прикрывать неуверенность воинственностью, поднял шишку на рукаве. Она походила на рычаг катапульты. Одно из первых значений слова «катапульта» — «угроза». Этимология часто вызывает у меня улыбку: Экстази, заметив ее, так и зарычал.
Но креол оказался умнее и явно не желал получить срок. Он перехватил руку Экстази и сказал:
— В два тридцать этой ночью я занимался с болтливой шлюшкой в отеле «Шамбур, Эдди и Тэйлор», номер шестьсот пять по фасаду. Примерно в восемь тридцать, когда штучка засохла, потому что кончилось зелье, мне позволили и сказали отправляться на Клемент-стрит в эту забегаловку. Все, что я знаю, — это что немного наличных поможет мне снова оказаться на коне. Хотите с ней поговорить? Можете поговорить. Правда, она далеко не Эйнштейн и из носу у нее течет все время.
Он ткнул большим пальцем в Экстази и повел глазами на Мисси.
— Об этих двоих ничего не знаю.
— Благодарю вас, друг мой, вы сказали больше, чем было необходимо. А ты?
Экстази стряхнул с себя руку креола и разгладил рукав, словно раковую опухоль в надежде на исцеление.
— Не то чтобы я считал тебя способным уйти недотрахавшись, — добавил я. — Разве что тебя выгонят.
— Давай. Выкладывай свои жалкие новости, — поторопил его креол.
Экстази оскалился.
— Я был наедине со своей футбольной командой в номере чуть ближе к холлу, чем у него.
Он кивнул в сторону креола.
— Та же сторона, тот же этаж, только номер другой. Стены такие тонкие, что мне пришлось смотреть, как «Девятка» опять обыгрывает «Супербул», с наушниками на голове: Во всяком случае, пока не кончилась моя треть шарика. Я так и не заснул.
— Ни хрена себе, — встрепенулся креол. — У тебя еще осталось?
— Очень может быть. — Экстази зевнул. — А тут и на работу пришлось идти. Примерно с час назад.
Я посмотрел на одного, на второго:
— Эта трущоба «Эдди и Тэйлор» поставила в номера видеоплееры? Куда, интересно? К батареям приварили?
Экстази
— У меня мой плеер всегда с собой.
Он сложил пальцы четырехугольником.
— Экран с высоким разрешением, стереонаушники, кассета вставляется снизу. Мы его взяли…
— Кто выиграл? — неожиданно перебил креол.
— А? Хренова «Девятка», понятно.
— Опять? Ну разве не восхитительно?
Экстази пожал плечами:
— В финале было круто. Да еще после игры около часа показывали драку.
— Знаете, — сказал я, — по-моему, вы оба слетели с крючка.
Экстази нерешительно отозвался:
— С какого еще крючка? Нет никакого крючка.
Потом он оскалился:
— Это ты висишь на крючке.
— Кто? Я? Из-за чего бы?
Мисси, торопясь возобновить разговор, постучала пальцем по снимку.
— Из-за этого.
Я взглянул на снимок, потом на нее.
— Что ты задумала, Мисси? Велишь, чтоб меня пристрелили? Прямо перед самоваром? Как его на Портреро-Хилл?
Мисси моргнула.
— Кого пристрелили? — заинтересовался Экстази. — Где этот Портреро-Хилл?
Креол заявил:
— Мы ни в кого не стреляли.
— Если что и стрельнули, — вставил упрямец Экстази, — так только для себя.
Они обернулись к побледневшей Мисси.
— Это правда, мисс Джеймс? На вас еще кто-то работает?
Впервые в жизни Мисси Джеймс не находила слов. Зато крепко задумалась, это было заметно.
— Мисси, — позвал я.
Она рассеянно помотала головой.
Мисси всегда принадлежала к тому разряду богатых, не столь уж малочисленному, как некоторым хочется думать, которые ни разу не усомнились в своем месте в этом мире. Они ни на секунду не задумывались о своих женихах, мужьях, автомобилях с шоферами, ресторанах и отелях, многочисленных домах, ложах на футбольных стадионах, трехмесячных турах по Европе — если, конечно, что-то из перечисленного не оказывалось некачественным или негодным.
А теперь она усомнилась в своей правоте. И пора уже было. Я предполагал, что Джона Пленти довело до гибели его безумное увлечение Рени, но ясно, что Мисси тоже присутствовала в уравнении. Разница была в том, что Рени Ноулс, даже мертвая, больше знала о том, что случилось с Джоном Пленти, чем Мисси когда-нибудь узнает. Мисси вдруг догадалась, что она как и Рени, впуталась в дело не по своим силам. Что-то откровенно вышло из-под контроля.
Почему она продержалась так долго?
Если повесть о ванне Джима Моррисона правдива, неужели у Карнеса не хватило ума прихватить пистолет, когда он с незнакомцем отправлялся среди ночи на окраину Парижа с пятидесятью тысячами долларов в кармане? Или он прятал от Мисси пистолет? Был ли он так глуп, чтобы брать ее с собой на такие прогулки? Или они оба выкрутились исключительно благодаря слепому везению?