Тайна смерти мисс Вейн (= Роджер Шерингэм и тайна мисс Вейн)
Шрифт:
Выйдя на дорогу, Роджер стал рассказывать о проделанной им за вечер следственной работе и описал разговор с молодым Вудтропом как можно подробнее. Пересказ занял полпути по влажному дерну, когда Энтони наконец обрел язык.
– Значит, этот парень и совершил убийство,- сказал он с величайшей убежденностью.- Неужели ты не понял, какую игру он ведет? Он хотел заставить миссис Вэйн замолчать. Чтобы она ничего не сказала мужу, понимаешь? Это же так ясно!
– И поэтому, наверное, он надел на руки большие башмаки и шел рядом с миссис Вэйп, чтобы замаскировать свои собственные
– Ну, он мог следы подделать,- возразил Энтони, нисколько не смущаясь такой явной иронией.- Сам инспектор говорил, что легче всего подделать именно следы от шагов.
– Ну до известной степени, конечно,- поправил его Роджер.- А кроме того, не забудь, что письмо, которое сначала казалось таким подозрительным, почти потеряло всю свою важность. Оно не имеет отношения к роковому вторнику. В записке имелся в виду вторник двухнедельной давности.
– Однако это он так сказал,- хитро возразил Энтони,- но как он сможет это доказать? У тебя только его словесное заявление. И если это он столкнул ее со скалы, то чего ему стоит соврать тебе, дорогой Роджер?
– Энтони, ты меня потрясаешь!- промурлыкал Роджер.- Подумать только, что в моем одноклеточном мозгу не могла зародиться мысль о такой возможности. И что самое худшее, обладая такой доверчивой натурой, я всегда принимаю за чистую монету то, что мне говорят. Если бы ты, например, мне сказал, что между девятью вечера и половиной двенадцатого ночи ты распевал индийские любовные песни медузам на морском берегу, то я бы сразу тебе поверил.
То, что ответил Энтони, не предназначено для печати.
– Но ты мне еще не сказал, зачем мы сюда притопали,- напомнил Энтони, когда мир был восстановлен.
Они уже поднялись на самую высокую из ступенек, вырубленных в скале, и Роджер начал спускаться, освещая фонариком путь для себя и Энтони, следовавшего за ним.
– Взглянуть на ту самую пещеру, конечно,- ответил Роджер через плечо.
– Но к чему такая спешка?
– Потому что если мы не осмотрим ее сами до восьми утра,- терпеливо объяснил Роджер,- то Морсби обязательно нас опередит. И если там можно найти какие-нибудь интересные улики, то мы их, разумеется, никогда не увидим и, возможно, никогда о них даже не услышим, если он попадет туда раньше нас.
– Верно!- согласился Энтони.
Они дошли до узкой дорожки в скале и теперь осторожно по ней продвигались.
– Между прочим,- беспечно начал Энтони,- Маргарет спрашивала, то есть... ты случайно не знаешь, этот чертов инспектор все еще лелеет свои дурацкие предположения насчет нее?
– Как же обычный англичанин боится откровенной констатации неприятных фактов,- пробормотал Роджер.- Он способен употребить сотню ничего не значащих слов, чтобы завуалировать совершенно очевидный смысл, но не способен использовать полдюжины откровенных и недвусмысленных. Ты, наверное, хочешь узнать, по-прежнему ли Морсби считает, что Маргарет убила свою кузину? Не знаю. Я пытался позондировать почву, но он просто неприлично уклончив в этом отношении. Все же мне кажется, что его мысли по данному вопросу уже не столь определенны, как раньше.
– Ладно, слава богу, что этот
Остальной путь они, занятые своими мыслями, проделали в молчании.
– Иди осторожнее, Энтони,- сказал Роджер, когда они приблизились к месту трагедии,- в любом случае, нам ни к чему оставлять свои собственные следы. Постарайся наступать только на камень.
С величайшими предосторожностями они спустились. Роджер остановился и повел вокруг карманным фонариком.
– Вот это место. Ты здесь еще не бывал? Вот как раз сюда она упала со скалы, около этой маленькой расщелины. А теперь сядь на этот камень, пока я здесь все осмотрю. Помни, надо как можно меньше оставлять следов, и я, наверное, смогу аккуратнее тебя пройти здесь.
И Роджер начал поиски среди расщелин и камней. Через несколько минут раздался его торжествующий клич, и Энтони присоединился к Роджеру.
– Наверное, это здесь,- сказал Роджер, освещая маленькое отверстие в скале, почти закрытое от взглядов большим валуном.- Посмотри-ка,- и он поднес фонарик к отверстию.
Нагнув голову чуть ли не к коленям и заглянув за валун, Энтони едва смог различить внутри темное, сырое пространство.
– Черт возьми,- сказал он растерянно,- я же ни за что туда не пролезу.
– Да, это будет нелегко,- согласился Роджер, поглядывая то на мощный торс Энтони, то на чрезвычайно узкий вход в пещеру.- Знаешь, я сразу вспомнил известное изречение о верблюде и игольном ушке. Но если друг Колин мог туда пролезть, то, наверное, и ты сможешь.
Только не застрянь посередине, иначе инспектора встретит не совсем приличное зрелище, когда он завтра явится сюда исследовать пещеру. Значит так, выдохни из легких весь воздух и следуй за дядюшкой Роджером.
Он опустился на колени и начал, извиваясь как червяк, протискиваться в отверстие.
– Нет, мне с этим не справиться,- скорбно заметил Энтони, наблюдая, как постепенно, хотя и с большим трудом, ноги кузена исчезают из поля зрения.- Я лучше понаблюдаю отсюда.
Энтони лег и просунул голову и часть плеча в отверстие пещеры. Внутри оказалось небольшое, но вместительное пространство десять на двенадцать шагов. На заднем плане потолок под острым углом сходил на нет и там навалом громоздились небольшие камни, а вдоль одной из стен, на уровне двух-трех футов в высоту поднимался скальный выступ, образующий нечто вроде ложа. Напротив него большой плоский камень мог служить импровизированным столом. В центре пещеры Роджер без труда выпрямился и осветил фонариком все впадины и трещины.
– Что-нибудь нашел?- спросил Энтони, выворачивая голову под неестественным углом, чтобы лучше видеть.
Роджер осветил низ пещеры.
– Этим местом, несомненно, пользовались,- проговорил он медленно,- и пользовались часто. Повсюду окурки, спички и свечные огарки.- Он продвинулся на два шага вглубь и заглянул за груду камней.- Здесь, наверное, с полдюжины коробок из-под шоколадных конфет,- продолжал он, рассматривая свои находки бумажные сумки, обертки от сэндвичей, половина пончика.- Но вроде бы ничего особенно интересного.