Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
– А как вы там, в Москве, догадались обо всем?
Он не сказал о чем, язык не поворачивался, и жуть накатывала… Наплывала на глаза та черная полынья в реке, стоило отпустить память с короткого поводка.
Князь сразу понял, о чем речь, сверкнул глазами.
– Я-то что… - шепотом ответил он.
– Это полковника чутье не подвело. Он как глянул тогда Глотову в глаза, так и смекнул… Потом – все просто: попросился до ветру, мне подмигнул. Этот Глотов к нам конвой приставил – поручика. Так его полковник живо оглушил наверху – рука у него еще не ослабела с тех пор, когда сам допросы всяких бомбистов-террористов вел. Ну, а дальше, что было, сам
– Да я… - встрял было героически Кит.
А князь только здоровой рукой махнул:
– «Так не доставайся же ты никому!» - как в пьесе Островского. Помнишь «Бесприданницу»?
Кит не помнил… Эту пьесу он в школе не проходил.
– Коротко говоря, как все в России перевернулось, так полковника стали сомнения терзать, - продолжал князь. – Он Апокалипсис чуть не наизусть выучил. «Двойным агентом» себя называл, когда с нами тайно связался. Он так и сказал мне, когда мы автомобиль уже захватили: «Не знаю, чья правда вернее будет. Но только одно знаю наверняка: Бог мне грехи простит, если это чудо живым и невредимым сберегу»… Чудо – это ведь ты, между прочим.
– Ну, спасибо… - растерянно пробормотал Кит.
– Да ты не меня, ты полковника благодари, - грустно усмехнулся князь. – И за спасение… и за то, что тебя он сам же под монастырь и подвел… Пока по переулкам кружили, он все сокрушался, что заставила нелегкая и со своими воевать. «Царство, разделившееся в себе, погибнет», - так и твердил, как заклинание… Он, наверно, там костьми и лег, на мосту… И, знаешь, Никита, чует мое сердце, еще немало народу костьми ляжет, чтобы уберечь тебя и от своих, и от чужих.
Вот эту беду Кит, похоже, осознал сполна. «Красные» хотели его расстрелять, «белые» - утопить. Так теперь и будет веки вечные! Сначала попытаются привлечь на свою сторону, в свою правду и те, и другие, а потом на всякий случай будут стараться уничтожить, чтобы не достался никому. И свои теперь – вовсе не «красные» или «белые», а только… кто? Мама с папой да князь со своей командой. Получалось, против всего мира. Против прошлого и будущего! Это даже не триста спартанцев против огромной армии персидского царя!..
Вот какая она была бы - судьба и всех этих Бэтменов, Супременов и прочих супергероев, родись они в настоящей реальности. Их бы точно достали в конце концов и чужие, и свои. Навалились бы всем муравейником и разодрали бы в клочки все их красно-синие трико – на сувенирчики!
– Да ты не робей! – Князь ткнул Кита в бок. – Ты же уникум! Тебя, может,
Ну вот, еще и «религиозная пропаганда», как сказала бы мама.
– Может, и так сойдет? – буркнул Кит.
– Уж не знаю – не знаю, - хмыкнул князь. – Вот Элиз так не считает. Так и говорит, что, мол, Никите Демидову давно креститься надо, чтоб о нем молиться можно было бы по-человечески.
Ну, для Элиз Кит бы сделал все, что угодно!
– А что это за видения, о которых ты говорил? – осторожно спросил он, даже порадовавшись, что вовремя назрел повод разобраться хоть немного, кто из княжат прав… или хотя бы немного правее другого.
Ведь и «царство Веледницких» тоже успело само в себе расколоться, пока он на уроках да на каникулах в двадцать первом веке прохлаждался.
Князь помолчал, без всякого интереса поглядел в окошко на темневшее будущее, на тянувшиеся вдоль дороги высокие глухие ограды.
– Лучше ты сам спроси ее при случае, – сказал он, наконец, резко повернув голову и снова хищно сверкнув глазами. – Она сама путается. То ли во сне видение. То ли явь. Будто пришел к ней из будущего чуть ли не сам Илья-пророк… Ерунда какая-то! Почему из будущего?! Какой еще пророк в водолазном костюме?!
– В водолазном?! – обомлел Кит. – Как это?!
– Будто я знаю! – прямо-таки огрызнулся князь. – Да она и сама не знает! Только возник перед ней этот таинственный незнакомец в одежде, похожей на водолазную, и вроде как с нимбом… вот таким как у святых на иконах. Видел?
– Видел, - кивнул Кит.
И волосы у него на голове зашевелились… Неужели?! Ведь никак не выглядела княжна… какой?.. какой-какой! Шизанувшейся – вот какой!
– Может, это какой-нибудь космонавт был? – ошалело предположил Кит. – Инопланетянин…
– Не вижу особой разницы, - поморщился князь Георгий.
– Вот он ей будто и сказал, этот святой водолаз, что Спящую Охотницу нужно обязательно сберечь и починить, то есть вылечить от беспамятства. Будто бы она, это железное существо, в последний день перед концом света понадобится для связи мира дольнего и мира горнего, то бишь небесного. Понял?
– Нет, - совершенно потерянно откликнулся Кит.
– И я – нет, - как бы удовлетворенно кивнул князь, словно уже видя в Ките верного союзника и собрата по непониманию всяких нервических глупостей, случившихся у юной аристократки на почве разрушения страны и привычного уклада богатой и вольной барской жизни. – И, между прочим, ко мне никакие святые водолазы со своими предложениями ни разу не подъезжали… Хотя вроде как я капитан «Лебедя». Поэтому я твердо стою на своем: как бы ни выглядела эта девочка-ведьмочка из будущего, пусть хоть самой невинной, беспамятной овечкой, а нужно её во что бы то ни стало извести. Слишком она опасна для тебя. И для всех нас.
Князь пригляделся к Никите и убедился, что безоговорочно верить в это тот все еще не склонен.
А Никита как раз подумал: «А может, она – такая же как я… И ее тоже теперь хотят уничтожить и чужие, и свои…»
– Ну, если мне не можешь поверить, то рекомендую не верить и моей сестре. Это будет самой разумной тактикой, - сказал князь. – Для меня Спящая Охотница – несомненное порождение Зла, страшная и пока не уязвимая кукла. Мне точно известно, что ею Председатель управляет… или управлял, пока она не сломалась и из-под контроля не вышла.