Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
Самолет остановился… и на Кита спереди перелетела какая-та жесткая, тяжелая куртка.
– Оденься, - велел Породистый Пилот. – Наружи холодно. Первый настоящий сверхчеловек нужен Германии здоровый и с теплыми руками…
«Ну уж, не только Германии я нужен…», - подумал Кит, пропустив мимо ушей идиотский комплимент.
Но, вспомнив инструкции Беленца, а заодно и всех своих родных и близких, он решил пока не задираться посреди фашистского логова да еще в момент, когда его со всех сторон крушит и мочит Красная Армия.
Когда
Второй пилот откинул вниз маленький трап, которого не было, когда Кита забирали из десятого мая сорок второго года с территории СССР.
Этот второй пилот соскочил на землю первым и, развернувшись, подал руку Киту, – видно, тем подчеркивая особую ценность пассажира. Кит обошелся без помощи.
Как только он спустился, так сразу оказался в окружении здоровенных, вооруженных фрицев в глубоких касках-кастрюлях. На их мундирах чернели нашивки с молниями. Эти безмолвные киборги-андроиды словно не замечали Кита, никто из них не пялился на его кроссовки. Все они отрешенно глядели куда-то в пространство над Китом.
Шустро подкатил коренастый и мощный фашистский броневик с такими большими и как бы цельнометаллическими колесами, что напоминал собой угрожающе увеличенную детскую машинку.
Появившийся из него офицер с черепом на черном околыше фуражки бросил один острый и всеобъемлющий взгляд на Кита, произнес «Гут!» и тоже стал смотреть поверх Кита – в самолет.
«Это ж эсэс, блин!» - осознал Кит, еще сильнее похолодев в тяжелой и большой летной куртке Люфтваффе.
И в этот миг что-то удивительное случилось с его восприятием новой реальности. Эта реальность вдруг стала непререкаемо казаться Киту кинофильмом в 3D и даже мега-D… даже не виртуалом, не Матрицей, а именно старым кинофильмом, переведенным в новый формат… да, старым черно-белым, вернее черно-серым кинофильмом. Черно-серая земля с холодными голыми деревьями, черно-серая форма СС, серая боевая техника. Этой черно-серости стало так много, что она поднялась и раскинулась по всем небесам, которые теперь стали тоже казаться Киту серыми… и само солнце над Берлином стало воплощением ослепительной серости…
Офицер весь дернулся вверх, выкинул руку, закаркал что-то. Это из самолета стал выходить Породистый Пилот. Кит повернул голову: тот спускался очень неторопливо, как очень большой командир-начальник. В этот момент мощно грохнуло-рвануло поблизости, так что земля под ногами содрогнулась, но взрыв не нарушил последнего движения арийца – уверенного движения его ноги с последней ступени трапа к земле.
Андроиды сдвинулись вокруг Кита плотнее – наверно, прикрывая его от обстрела… и придушивая его каким-то особым железно-кожано-машинным – чисто андроидным - запахом.
Породистый Пилот
Эсэсовские андроиды-киборги чуть расступились, образовав крохотный коридорчик.
– В машину, - спокойно велел Породистый Пилот и указал на черноту лаза в серый броневик с какой-то увядающей, с погнувшимися концами свастикой на борту (позже Кит узнает, что это была эмблема дивизии СС «Нордланд», набранной из потомков скандинавских викингов Норвегии, Швеции и Дании – дивизии, которую в Берлине наша Армия порвала в клочья).
Таскаться заложником в броневичках Киту тоже было не в новинку. И он с легкой тоской полез внутрь… Четыре эсэсовских андроидных руки-клешни очень аккуратно подпихнули его внутрь. Кит стиснул зубы, подумав, что одной этой помощи будет достаточно, чтобы расстрелять его или даже повесить по суду военного трибунала за пособничество Третьему Рейху… При этом подозрительно опасно зачесалась левая рука – от запястья до кончиков пальцев.
Кит умело сдержал чувства – злиться по-настоящему было рано. Ну, разнесет он невзначай этот фашистский броневичок, а толку? Только всё испортит.
– Ударил руку? – спросил Породистый Пилот, как порой спрашивают на улице споткнувшегося и упавшего прохожего: «Не ушиблись?»
– Ничего. Грею просто, - не глядя тому в глаза, ответил Кит.
Ариец кивнул, как если бы понял, что для дела нужна именно левая рука и Кит, уже готовый сотрудничать с нацистской Германией, бережет ее.
Ехать оказалось совсем недалеко – метров двести. Как только вылезли из броневика перед небольшим, серо-бетонным сооружением, похожим на трансформаторную будку, сквозь общий раскатистый гул войны послышался свистяще-ноющий звук – и взрывы стали взлетать серо-черными веерами прямо на взлетно-посадочной аллее парка. Оцепление поблизости от самолета кинулось на землю…
Похоже, наши заметили подозрительно рискованную посадку непонятного транспортника и решили провести небольшую зачистку артиллерийским огнем… Один снаряд наконец угодил прямо под рамный фюзеляж самолета – получился такой мощный пинок с разрывом, что у самолета разметало всю его хвостовую часть и перевернуло вперед через нос. Небесная рыбина-пеликанина задымилась пузом кверху.
– Чинить не надо? – снова не сдержавшись, съязвил Кит, когда уже входили в «трансформаторную будку», тяжелые металлические двери которой, как у лифта, разъехались в стороны.
В глазах Породистого Пилота так и сверкнули молнии СС – не просто злобные, а сатанински веселые.
– Напротив, - ответил он, когда двери «будки» стали съезжаться. – Если бы ты мог разрушать издали, я бы попросил тебя заметать за нами все следы.
– Вашу армию тоже… - опять не сдержался и сразу пожалел о том Кит.
От этих слов иголочки так и вонзились в виски и затылок Никиты. И он невольно еще сильнее прижал к себе, к животу, левую руку правой.
Ариец снова сверкнул молниями: