Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
— Не знаю, — честно ответил Кит. — У меня нет никаких доказательств…
— Это не самое худшее состояние души, — улыбнулся Вольф. — Пусть ответы зреют сами… без излишних, так сказать удобрений.
Таким сравнением Вольф, в сущности, верно описал мирный договор Китовых родителей.
— Хотя однажды главный вопрос придется задать самому себе всерьез… — добавил он, наморщив брови, словно сам себе сейчас задавал этот главный вопрос в самый что ни на есть серьёз.
Кит заколебался, вспомнив многое и важное.
— Правда… — начал он и осёкся.
— Что «правда»? — прищурился
— Ну… на том свете со мной кто-то был… хороший, — неуверенно пробормотал он. — Как ангел…
В голову Киту настырно лезло другое определение, дурацкое — «святой космонавт», — но он, конечно, ни за что не решился бы его произнести вслух.
Вольф удивленно приподнял бровь:
— Ты побывал на том свете?!
— Наверно… — пожал плечами Кит. — Анна сказала, что у меня была клиническая смерть… Ну, там, в бункере. Она меня откачала.
— Она не сказала мне про клиническую смерть. Говорила, что реакция… то есть взрыв был огромной силы, но в момент активации ее генов она успела защитить тебя, — немного растерянно пробормотал Вольф… и тут же преобразился, глаза его сверкнули интересом. — И что ты там видел?
Кит рассказал. Его прапрапрадед задумался…
— Так кто он? Кто это? Ты знаешь, дед? — немного потерпев тишину, спросил Кит.
— Не знаю… — в задумчивости проговорил Вольф. — Может, ангел… А может, сам архангел Михаил… А может, и тот, кто привел мне Анну.
— Да нет, я о Председателе, — уточнил Кит, хотя ответ предка невпопад создал новую удивительную загадку.
— А-а… — протянул Вольф, глядя немного в сторону и всё еще оставаясь в плену каких-то своих напряженных размышлений. — Если я почти достиг предела всей истории Земли… и если принять во внимание, что все последние оазисы объединились, то, предположительно, Председатель — то же самое, что антихрист…
И снова воцарилось молчание. Кит слыхал об антихристе, но никогда всерьез этим мифом не интересовался.
— А как его зовут? — невольно спросил он, будто по имени можно было определить, антихрист он или нет.
— Не знаю… — снова удивил ответом предок. — Дело в том, что у Председателя ООО имя отменяется, и его упоминание находится под запретом… Это называется у них «актом высшей политкорректности». Дабы не было намека на национальное превосходство…
И вдруг Вольф как очнулся и очень внимательно посмотрел на Кита:
— Ты посмотри там про антихриста в ваших энциклопедиях, когда вернешься, разберись в вопросе… Чует мое сердце, тебе истина откроется раньше, чем мне… Твой рассказ о клинической смерти — еще один аргумент в пользу того, что я встал на верный путь… И не зря мучаюсь, расчищая во времени не историю человечества, а свою собственную биографию, свои собственные художества, исполненные по заказу Председателя… Граммофонные иглы из вольфита — самая, так сказать, невзрачная деталь большого механизма, что пришлось второпях создавать для этого.
— Из чего?! — не понял Кит.
— Да, нескромно, — согласился предок. — Но всё же я себе позволил…
Оказалось, иглы делались из материала, добытого в таинственном слое Вольфа.
Кит слушал и немного грустил: мало того, что его великий и ужасный прапрапрадед наладил лимитированный выпуск этих
— Не печалься… — успокоил Вольф как в воду опущенного, а не под землю прапраправнука. — От правды, которую ты узнал, ваши подвиги ничуть не тускнеют. Справиться с моей злой ипостасью без вас мне было бы не под силу… И спешу тебя обрадовать: мир куда более сложен и загадочен, чем мы можем себе представить. Я вот в своей гордыне так же загрустил, как и ты сейчас, когда мне открылось, что мы — уникальный род сборщиков, или реконструкторов — всего лишь помощники куда более удивительного и могущественного рода… Догадываешься, о ком я?
— Ну да, — кивнул Кит и отчего-то вдруг вздохнул с облегчением. — Мы не самые крутые.
— Какие?! — поразился Вольф.
— …Ну, в нашем времени так говорят о самых… — Кит завис, не находя подходящего синонима. — В общем, о тех, с кем лучше дела не иметь… если ты не сам такой.
— Коротко и ясно, — многозначительно улыбнулся Вольф. — Такой Анна и была, пока оставалась Эн, Спящей Охотницей. Правда, в нашем неаполитанском доме она появилась просто странной девочкой, на совсем вид беспомощной, молчаливой. Таких детей, как я выяснил, в вашем времени называют аутистами.
Он снова посмотрел на часы и рассказал удивительную — сказочную или мистическую, уж с какой стороны посмотреть — историю Эн.
Хотя маркшейдер Максимилиан Вольф и успел основательно поработать на Председателя земного шара, он благоразумно скрыл от него «расписание» проходов во времени, открывавшихся, как он сам вычислил, в зависимости от определенного взаиморасположения Солнца и Луны… И вот когда Вольф стал подозревать, что играет роль Доктора Зло при Председателе Мирового Зла, он под предлогом разведки юркнул в свое время как раз в тот момент, когда мог позволить себе передышку в пару месяцев без опасения, что Председатель вдруг вздумает послать за ним своих людей именно в этот период. Он хотел основательно подумать о жизни, тихо поразмышлять в кругу семьи, почитать духовные и просто умные книги на тему последних времен… Для начала — вчитаться в Апокалипсис, Откровение апостола Иоанна Богослова…
И вот как-то теплым неаполитанским вечером сидел Максимилиан Вольф в плетеном креслице на терраске своего особнячка, поглядывал на Везувий, мирно отдыхавший со времен уничтожения Помпеи и Геркуланума, и вчитывался в книгу древнюю, таинственную, полную вселенских ужасов и катаклизмов… а главное — малопонятную даже для него, непревзойденного гения, которому были открыты тайны недр планеты, но, как оказалось, отнюдь не ее духовных недр. Даже в недрах собственной души он тогда беспомощно завис, как муха, угодившая ночью в паутину. Не было такого геоскафа, в котором можно было бы нырнуть до ее, души, центра и найти там истину.