Тайна спящих великанов
Шрифт:
– Ты успела изучить повадки шестилапок? – Труфф двинулся по свежим следам, стараясь не наступать на них. Карлик, как и все Волшебные Народцы, хорошо умел читать лесные следы. – Надеюсь, ты достаточно сообразительная, чтобы понять: если пильхиор ведёт себя так же, как паук, то он кусает свою жертву, впрыскивая в неё яд.
Тимпания промолчала.
Она оказалась достаточно сообразительной.
Не дожидаясь ответа, Труфф бросился дальше. Свежие следы вели в глубину берёзовых зарослей. Этих деревьев с белыми стволами здесь, на острове, было совсем немного. Они соперничали с елями за место под солнцем. Хвойные деревья теснили берёзы со всех сторон, отчего берёзовые островки уменьшались с каждым годом. Ещё немного –
Коричневые листья, устилавшие землю, были мягкими и мокрыми, но всё-таки опавшими. Иногда они предательски хрустели. Карлики ступали как можно тише. Они слышали треск, издаваемый шестилапкой. Где-то впереди она быстро перебирала костяными ногами. Сквозь стволы деревьев преследователи увидели, как костотряс скручивает нечто, лежащее на земле. Прежде чем пикси приблизились, существо подняло перемотанный клубок над головой и скрылось в чаще.
Тимпания следовала за Труффом. По пути она срывала вьюнок, выбирая самые свежие и мягкие побеги, которые не ломались. Это растение имело красивые розовато-белые цветки, однако считалось паразитом, так как обвивало и душило не только другие цветы, но даже мелкие деревья. Тимпания наматывала вьюнок на согнутую руку, закрывая ладонь и локоть. Цветы она отрывала, бросая на землю. Так она помечала обратный путь: пригодится, если придётся быстро удирать. Собрав достаточное количество витков, девочка-пикси связала из них лассо. Судя по всему, она не раз побывала в передрягах за последние три месяца, пока бродила в одиночестве по острову. И кое-чему научилась. В отличие от Труффа, который сжимал кривую корягу, возлагая на это оружие все свои надежды.
Берёзы расступились, обнажив огромную кузницу. Посреди леса стояла печь, окружённая деревьями. Деревья росли так плотно к печи, что, казалось, готовы были сдавить её в своих объятиях. Сначала Труфф принял печь за чудовище, разинувшее чёрный рот. Казалось, это чудовище, вросшее в землю, кричит, в ужасе распахнув пасть. Но не издаёт ни звука. Лишь присмотревшись внимательнее, можно увидеть, что в лесу спрятано огромное строение.
Печь походила на громадную бутылку, сложенную из кирпича. В дне бутылки, утопленной в земле, виднелось отверстие. В жерло на уровне земли были засунуты огромные (в два раза больше пикси) поленья. Они давно отсырели и покрылись мхом. Между поленьями проросли мелкие грибы. В жерло был направлен мех, от которого ничего не осталось. На жёсткой проволоке, которая погнулась от времени, висели ошмётки кожи, которыми когда-то были обшиты мехи. Рваные и ломкие, эти ошмётки, пережившие много зим, покрылись толстым слоем плесени. Проволока была вся в лишайнике.
Рядом с жерлом высилась целая поленница дров, которые также отсырели и были усыпаны опавшей листвой, слоем – толщиной с пикси. Грибы росли прямо из отпиленных краёв поленьев. Кривые и кособокие, эти грибы были скользкими и дурно пахнущими. Пикси узнали в них сморчки.
Рядом с поленницей стоял пень, в который был воткнут гигантский топор. Лезвие топора проржавело насквозь. В середине лезвия образовалась дыра – настолько старым был топор. Ручка обломилась посередине, будучи насквозь проедена древоточцами. Единственное, чего не хватало в кузнице под открытым небом, – это наковальни. Её забрали с собой, оставив на земле кирпичи, на которых она когда-то стояла. Поверх стопки кирпичей лежали листья и старая, рухнувшая набок берёза.
Печь в форме пузатой бутылки расширялась к центру. Она отличалась вторым жерлом, вдвое превосходящим нижнее. В этом жерле лежали уголь и пепел. Туда же (прямо в жерло) были
– Пильхиор! – вскричала Тимпания. – Он там!
Девочка догнала Труффа и положила ему руку на плечо.
– Вижу. – Мальчик замедлил шаг, стараясь ступать бесшумно. – Давай подкрадёмся поближе и посмотрим, что он делает!
Шестилапка опутывала ноги малыша паутиной. Карапуз сопротивлялся, не давая передохнуть похитителю. Костотряс перебирал костяными ногами, извлекая чёрную паутину прямо из собственного рта, усеянного острыми зубами.
В рот малышу он засунул кляп из листьев, поэтому как бы карапуз ни старался, он не мог закричать.
Пикси в полосатых штанишках отчаянно извивался и больше всего походил на гусеницу. Стоило шестилапке отвернуться, как малыш перекатился со спины на живот и пополз прочь от печи, как самая настоящая гусеница. Он поднимал попу вверх и выстреливал переднюю часть тела вперёд. Подтягивал под себя ноги, поднимал попу и снова отталкивался коленями, стремясь уползти прочь. Он умудрился повторить это движение с десяток раз и уползти на три шага прежде, чем пильхиор заметил это. Легко подхватив малыша, опутанного чёрной паутиной, костотряс закинул его себе на спину и побежал дальше. Забрался на поленницу дров, запрыгнул на пень, затем на топор. Побежал по ручке, перепрыгнул через пропасть и оказался в верхнем жерле печи.
Через мгновение он скрылся из виду.
– Что будем делать? – Труфф сжал кулаки. Невзирая на страх, он решил во что бы то ни стало освободить похищенного малыша. – Отправимся вслед за пильхиором прямо в жерло? Или выманим его оттуда?
– Можно было бы поджечь печь, – задумчиво изрекла Тимпания, – но всё внутри безнадежно отсырело. Так что выманить не получится. К тому же, если костотряса удастся извлечь из печи, малыш всё равно останется внутри.
– Подозреваю, что шестилапка живёт в печи не одна… – пробормотал Труфф. – Хотя пауки, как правило, предпочитают плести сети в одиночестве.
– Шестилапка не паук, – возразила Тимпания. – Это гораздо более умное существо. Оно ткёт паутину, но совсем не так, как пауки. Похоже, это какое-то Волшебное Создание. Возможно, разновидность паука, на которого повлияла магия Туманных Земель, сделав его очень умным и прытким.
– Кузница принадлежала людям, не так ли? – Труфф направился к поленнице из дров. – Судя по её размерам?
– Печь выстроена людьми. Как и всё остальное на этом острове, – кивнула Тимпания, отдавая Труффу моток из вьюнка. – Однако люди давным-давно покинули эти места. Судя по всему, намного раньше, чем выросли берёзы, окружающие эту кузницу.
– Ты когда-нибудь видела живых людей? – прошептал Труфф. – Хотя бы краем глаза?
– К счастью, никогда! – помотала головой Тимпания. – И тебе не советую их видеть. И тем более сталкиваться лицом к лицу. Эти существа известны под названием Человек Неразумный. Так их назвал знаменитый гном Прутий Бородавка в своём труде «Гномий классификатор живности», отнеся их к числу «Особо опасных страшилищ». Люди не относятся к Волшебным Народцам, поскольку не имеют Призвания. Завидев нас, Волшебных Народцев, люди начинают вести себя крайне неадекватно. Например, люди бегают за нами с диким визгом, надеясь (зачем-то) отловить. Должно быть, из чистого озорства. Или, напротив: начинают орать благим матом, испуганно выпучив глаза и пятясь от нас, будто мы не карлики, но драконы, извергающие пламя.