Тайна старого чердака
Шрифт:
— У вас все дела секретные, шерлоки холмсы несчастные, — легкомысленно заявила Клава. — Только потом почему-то их вся школа обсуждает.
Словом, начало разговора, на который мы возлагали такие надежды, было скомкано. Впрочем, взглянув на наши помрачневшие лица, Клава сменила тон.
— Ладно, не обижайтесь, — сказала она ласковым голосом, который всегда действовал на нас безотказно. — Выкладывайте свои секреты.
Наш взволнованный, но местами немного сбивчивый рассказ о событиях последних дней (Ватсон, как обычно, своими бессмысленными комментариями нарушал стройную логику моего изложения) Клава выслушивала с возрастающим вниманием. Вскоре она уже
— Ой, не нравится мне этот котяра, — восклицала она каждый раз, когда речь заходила о его подвигах. — Ой, не нравится. Какой-то он весь фальшивый.
— Но ведь факт, что это он нашел саквояж, — вскричал Ватсон, — мы сами видели.
— Ну, и что? — спокойно отвечала Клава. — В театре Куклачева коты еще не такое выделывают. Когда знают, что за это им дадут что-нибудь вкуснененькое.
— Ты хочешь сказать, что кот дрессированный? — уточнил я, не скрывая удивления.
— Во-первых, я ничего не утверждаю, — спокойно отвечала Клава. — Я только обращаю ваше внимание на то, что нормальные коты так себя не ведут. Отсюда, по вашей же дедуктивной логике, следует два вполне очевидных вывода: или кот ненормальный (и его надо отдавать Куклачеву), или кто-то использует его в пока не известных нам целях.
— А тамплиеры? — пискнул Кирилл.
— А это вообще плод твоего твоего больного воображения и увлечения всякой мистической дребеденью вроде Гарри Потера.
Кирилл, стыдливо скрывавший свой нездоровый интерес к английскому магу-вундеркинду, завял.
В общем, мисс Банкрофт (так я называл ее мысленно) появилась на сцене как нельзя более во-время (не будем забывать, по чьей инициативе это произошло). Клава со своей прямолинейностью прирожденной отличницы и свежим взглядом на вещи более, чем оправдала мои ожидания. Твердо взяв нить расследования в свои руки, она предложила систематизировать имеющуюся информацию, проанализировать ее в режиме мозгового штурма (цитирую Клаву) и на этой основе выработать план дальнейших действий.
— Какие факты, подчеркиваю — факты, а не фантазии — имеются в нашем распоряжении? — спросила Клава леденящим кровь двоечников голосом нашей классной руководительности и строго, будто поверх очков, посмотрела на нас с Кириллом. После чего сама же и продолжила:
— Можно считать установленными следующие факты: в треугольнике Архангельское-Глухово-Ильинское ведется поиск каких-то спрятанных сокровищ. Речь может идти, в первую очередь, о сокровищах, которые Наполеон награбил в Москве, но вывезти не смог, возможно, спрятав часть из них по дороге, в районе деревни Глухово. Во-вторых, о юсуповской жемчужине, к поиску которой, похоже, имел какое-то отношение Джунковский. И, наконец, о ценностях и исторических реликвиях из Ильинского, имения великих князей. К ним, как вам настойчиво пытаются внушить, имел отношение некто Ткачев, житель деревни Глухово. Во всяком случае, именно у него в сарае вы обнаружили пресловутый саквояж.
Закончив, Клава вновь окинула нас строгим взором и погрузилась в глубокое раздумье.
— Что-то у меня не сходятся концы с концами, — сказала она, наконец, уже другим, нормальным тоном. — Смотрите сами. Старики явно ищут что-то, что было спрятано в Ильинском, а потом, возможно, оказалось в Глухово. Зачем же они вам забивали головы юсуповскими жемчугами и даже сокровищами Наполеона уж про них-то только ленивый не слышал. Недавно целая экспедиция искала их в каком-то озере в Белоруссии, недалеко от Березины. Но уж никак не в Глухово. Нет, как хотите,
Припомнив концовку разговора с кузеном, я сказал:
— Ничего конкретного. Кузен просто просил нас посмотреть на историю с Ткачевым и его саквояжем, как он выразился, "распахнув глаза". И тогда мы поймем, мол, что-то важное.
— Ну, и как, распахнули глаза? Включили свою шерлокхолмовскую интуицию?
Ответом было наше подавленное молчание.
— То-то, — сказала Клава. — А я включила.
— И что? — не выдержал Ватсон.
— А то, что не верю я вашему кузену. Сначала он отвлекает вас сказками про разные сокровища, якобы зарытые у вас под ногами, пускает по ложному следу. А потом, когда вы находите для него саквояж, устраивает коллективную читку газет вместо того, чтобы посмотреть, что там внутри. Вы уверены, что в нем больше ничего не было?
Ватсон подтвердил, что саквояж был пуст. Меня же вдруг посетило некое воспоминание, даже скорее ощущение.
— В нем что-то звякнуло, — твердо сказал я. — Теперь я точно уверен, что когда кузен забирал саквояж со стола, в нем раздался какой-то звук, как будто два металлических предмета ударились друг о друга.
— Вы хотите сказать, что даже не попытались заглянуть в саквояж, хотя он всю ночь находился в вашей комнате? — Клава пристально смотрела на нас, недоверчиво прищурив глаза.
— Но мы же дали честное слово!
Клава картинно вскинула брови:
— Погубит вас, Холмс, ваша порядочность.
Этого я стерпеть уже не мог. Даже от Клавы Козловой.
— Да ты и сама бы не стала лезть в чужой саквояж тем более, если дала слово.
— Стала бы, стала, — продолжала упорствовать Клава, правда, уже не так убежденно. — Открыла бы, поглядела одним глазком и снова закрыла.
Ну, что будешь делать с этими девчонками?
— Ладно, подытоживаем, — решительно произнесла Клава. — Сдается мне, что какой-то план дальнейших действий у вас все-таки есть.
— А то, — отозвался Ватсон.
— Я даже рискну предположить, что вы намерены еще раз посетить чердак, на котором обнаружили саквояж.
— Ну, — Ватсон, обескураженный клавиной проницательностью, глупел на глазах.
— А зачем, позвольте поинтересоваться?
И вот тут, наконец-то, наступил момент поставить на место зарвавшуюся отличницу. И я не упустил его.
— Холмс всегда предпочитал осматривать место преступления при свете дня. В прошлый раз, ночью, мы вполне могли пропустить что-то важное. На этот раз мы пойдем на чердак утром.
— Идея хорошая, — неожиданно сказала Клава. — Я иду с вами.
Глава 12. Рыцари Гроба Господня
Вы не поверите — как и в прошлый раз, кот ждал нас у лестницы, ведущей на чердак. Вот тут и не верь в сверхъестественное. Даже Клава, продолжавшая ворчать ("развели здесь басни про котов Бегемотов"), сразу притихла. А после того, как Мюрат на вопрос "Сomment ca va?" [13] отчетливо промурлыкал "Bon" [14] , надолго замолчала, испытав, по-видимому, глубокое нервное потрясение.
13
"Как дела?" (фр.)
14
"Хорошо" (фр.)