Тайна старой знахарки
Шрифт:
— Что-нибудь новенькое? — полюбопытствовал Ален, с интересом наблюдая за пастором.
— Думаю, на сей раз я на верном пути. Осталось перепроверить кое-какие мелочи.
— Куда вы собрались?
— К Форбсам.
— Не хотите дождаться прибытия Брендана и Аморе?
— Нет, я не могу ждать до вечера. Конюх, которого я хочу взять с собой, не желает ждать. Но прошу вас не тревожиться — мы будем действовать издали.
— Нет, Иеремия, я серьезно хочу вас предупредить…
Иезуит, не дослушав, улыбнулся другу на прощание, после чего поспешил в гостиную.
— Вот вам за помощь
Нежданное богатство пересилило — Митчелл, махнув рукой, согласился.
— Спасибо тебе, Мэлори, что привел этого человека ко мне. Когда его светлость вернется, передай ему, что я узнал нечто важное и нынешним же вечером непременно разыщу его.
После того как камердинер ушел, Иеремия вместе с Митчеллом направились к причалу Хартфорд-Хаус в надежде найти лодочника. Увидев лодку, пастор выкрикнул:
— На восток?!
Лодочник кивнул и причалил к ним.
— Как теперь добираются до Лиденхолл-стрит? — осведомился у лодочника Иеремия.
— Если вам не улыбается шагать по развалинам «Старого лебедя», сойдите у Тауэра и уж сделайте крюк через Тауэр-Хилл — так будет надежнее, — посоветовал ему владелец лодки.
Иеремия согласился. Так они и добрались до Лиденхолл-стрит. В воздухе до сих пор ощущался запах гари, от нее першило в горле и слезились глаза. Когда добрались до дома Форбсов, иезуит, велев конюху подождать, вошел во внутренний двор и поинтересовался у молодого слуги, дома ли господин.
— Нет, сэр, мистер Форбс выехал некоторое время назад.
— А его сын?
— И сына нету. Тот тоже ускакал куда-то верхом уж часа два как. Но сказал, что к вечеру обязательно вернется.
Поблагодарив слугу, Иеремия вернулся к Митчеллу, нетерпеливо переступавшему с ноги на ногу неподалеку от дома.
— Будем ждать возвращения Сэмюела Форбса, — решительно заявил Иеремия.
День клонился к вечеру. Они прождали примерно час, когда во двор свернул всадник. Иеремия жестом велел своему спутнику следовать за ним. Когда всадник спешился, иезуит показал на него:
— Вот что, Митчелл, приглядитесь-ка хорошенько к этому человеку!
Конюх, прищурившись, посмотрел на прибывшего. И вдруг хлопнул себя по лбу, воскликнув:
— Ба! Так это же… Нет, не может быть!
— Вы его знаете?
— Ну конечно. Это он! Точно он — Аарон!
Иеремия пристально посмотрел на конюха.
— Вы в этом абсолютно уверены? Не ошибаетесь? Вы ведь сами говорили, что Аарон и Сэмюел очень похожи.
— Похожи, это так, но я работал на конюшне с Аароном и знаю его куда лучше, чем Сэмюела. Говорю вам, этот человек и есть Аарон!
Тем временем всадник, передав лошадь слуге, обратил внимание на двух пришельцев и с любопытством стал их рассматривать. И вдруг Иеремия заметил, как молодой Форбс изменился в лице, будто окаменел. Он узнал Генри Митчелла!
Помедлив, Форбс направился к иезуиту и конюху. Невнятно пробормотав что-то вроде: «Я уж лучше пойду!», Митчелл чуть ли не бегом бросился прочь и исчез из виду.
Молодой Форбс остановился возле Иеремии и вполголоса произнес:
— Значит, вы обо всем догадались, доктор Фоконе. —
— …в том числе и убийства, — добавил Иеремия.
Его собеседник побелел как мел. В глазах было отчаяние.
— Я не должен был молчать так долго! Но я боялся! И теперь боюсь! Мы все запуганы до смерти!
— Я верю, что не вы нагромоздили эту гору лжи. Но вы дали втянуть себя в преступную игру. И теперь советую попытаться хотя бы частично загладить свою вину. Больше такой возможности не будет.
Форбс кивнул.
— Я все вам объясню. Но не здесь. Пойдемте в дом — там мы можем говорить без помех. Отец обещал вернуться лишь поздним вечером.
Иеремия последовал за ним в кабинет на втором этаже. Прикрыв дверь, Форбс предложил гостю сесть, однако Иеремия предпочел стоять. Взгляд иезуита упал на кинжал на поясе Форбса. Более всего его поразила изогнутая в виде буквы S гарда оружия. Такая же оставила кровоподтек на теле убитого мальчика-факельщика.
Форбс, перехватив взгляд Иеремии, пояснил:
— Сейчас опасно даже средь бела дня передвигаться по городу невооруженным — повсюду бандиты и воры.
Иеремии было не по себе от вида этого кинжала, даже когда Форбс отстегнул его и положил на сундук, стоявший у двери. На мгновение иезуита обуял страх, хотя он не считал молодого Форбса способным на убийство. Лишь когда тот повернулся к Иеремии, страх исчез.
— Это ваш кинжал, сэр? — поинтересовался иезуит.
— Нет, он принадлежит отцу. Уезжая, я просто схватил первое, что подвернулось под руку, поскольку очень спешил.
Иеремия едва заметно кивнул. Он давно предполагал нечто в этом роде. Именно этим оружием старик Форбс заколол несчастного мальчишку, который по его наущению и завлек повитуху Маргарет Лэкстон вместе с ее дочерью в темный переулок.
— Стало быть, вы Аарон, внебрачный сын Айзека Форбса, — констатировал Иеремия. — И в битве при Нейзби пали не вы, а ваш сводный брат Сэмюел.
— Да-да, это так. Меня в той же битве ранили. И в той неразберихе солдаты спутали меня с Сэмюелом и принесли к отцу. Факт, что его законный сын Сэмюел погиб, а внебрачный выжил, оказался страшным ударом для него. Для отца не составило труда понять последствия гибели последнего из прямых наследников. И теперь в случае смерти все состояние должно было отойти его родне, состоявшей сплошь из роялистов, — ведь кто станет принимать во внимание существование какого-то там незаконнорожденного ублюдка? Вот он и решил выдать меня за моего сводного брата. Мы ведь с ним очень похожи, и это сходство убедило бы даже самых недоверчивых, в особенности тех, кто не знал Сэмюела достаточно близко. Но отец никого ко мне не подпускал, в первую очередь друзей Сэмюела, а потом отправил меня в загородный дом, где лично выхаживал после ранения. Прислугу, которая могла заподозрить обман, всю до единого человека, он рассчитал и отправил прочь. А новая прислуга состояла из тех, кто служил в его лондонском доме и слыхом не слыхивал о моем существовании.