Тайна старой знахарки
Шрифт:
— А почему он в таком случае решил оставить камердинера? — спросил Иеремия.
— Паркер с незапамятных пор служил отцу, и он полагал, что этот человек умеет держать язык за зубами. Не знаю, то ли отец однажды разоткровенничался с Паркером, то ли слуга сам докумекал, во всяком случае, он отказался принимать участие в этой бесчестной игре. Никогда не поверю, чтобы Паркер опустился до вульгарного шантажа, но мой отец перестал доверять ему и жил в постоянном страхе, что слуга возьмет да разоблачит его. Вот потому он и вытолкнул его из окна! Отец уж постарался выдать все за несчастный случай.
— И это ему вполне удалось, — со вздохом
Аарон согласно кивнул.
— Верно, словно проклятие тяготело над нами. Моя первая супруга имела трое родов и все неудачные. Вероятность того, что она произведет на свет здорового наследника, была ничтожной.
— Но ведь ваша жена умерла.
— Да, умерла. Третьи неудачные роды якобы и свели ее в могилу. Она никогда ни на что не жаловалась. Но однажды в полдень я нашел ее в постели мертвой. Я твердо убежден, что к этому причастен отец. Полгода спустя он устроил мне женитьбу на Темперанции.
— Но и та не могла одарить вас наследником, — кивнул Иеремия. — Теперь я понимаю ее страх за жизнь, когда внезапно захворал малыш Ричард. Она, как и вы, убеждена, что ваш отец повинен в смерти вашей первой супруги.
— Да, она смертельно боялась, что с ребенком что-нибудь случится. Она не сомневалась, что тогда отец станет подыскивать для меня третью жену.
— Что стало с повитухой по имени Изабелла Крейвен? — спросил Иеремия.
— Она знала свое дело и сделала все, что могла, но так и не сумела спасти ни одного из моих детей, — с сожалением произнес в ответ Аарон. — Отец был вне себя. Мысль о том, что наследство отойдет Дрейперам, доводила его буквально до безумия. Вот тогда у него и родился план выдать за своего внука чужого ребенка. Он сделал Изабелле Крейвен весьма выгодное предложение: мол, пусть она раздобудет для него здоровое, крепкое дитя. Но женщина отказалась наотрез. Несколько дней спустя до меня дошли слухи о том, что она выпала из окна — как и Паркер, понимаете? Я ни на йоту не сомневаюсь, что отец убил ее, опасаясь, что повитуха рано или поздно расскажет об этом, и тогда скандала не миновать.
Иеремия слушал Форбса, задумчиво кивая.
— С Маргарет Лэкстон ему повезло куда больше, — отметил он.
— Да, эта особа без зазрения совести обстряпала все согласно пожеланиям отца. Он получил то, что хотел, — ему продали ребенка, никому не нужного, который так или иначе умер бы в каком-нибудь завшивленном приюте для бедноты. И когда у Темперанции в третий раз произошел выкидыш, она тайком доставила чужое новорожденное дитя сюда, а труп погибшего при родах моего ребенка забрала прочь.
— И ее дочь видела все это?
— Дочь была с ней только во время первого визита сюда, когда Маргарет Лэкстон осматривала Темперанцию после неудачных родов. Что касается подмены, то повитуха организовала все в одиночку. Такова была воля моего отца. Он заставил ее поклясться, что она ни слова никому не проронит об этой истории.
— Однако клятве не поверил, не так ли?
— Не поверил. Он исходил из того, что уж от своей дочери Маргарет никак этого не утаит.
— И срочно разыграл приступ подагры, чтобы подстраховать себя на случай, если вдруг на него падут подозрения, — заключил иезуит. — Вот почему он не позволил мне осмотреть его! Но ему здорово не повезло, что на пути его внезапно возник судья Трелони, случайно оказавшийся на месте преступления вместе со своим слугой и помешавший вашему отцу довести
— Но потом все пошло вкривь и вкось, — продолжал Аарон. — Однажды к нашему дому заявилась эта полоумная и стала требовать вернуть ей украденного ребенка, Отца в тот момент дома не оказалось, но его преданный слуга впустил эту несчастную в дом, а та все вопила и вопила. Вот он и связал ее, заткнул рот и запер в подвале. Узнав о том, что произошло, отец не на шутку разволновался. Он выведал у женщины все, что мог, а потом сказал мне, что, дескать, отправил ее подальше. Я ему не поверил. Ведь он и ее убил, верно?
— Да, именно так, — вздохнул Иеремия. — Он задушил ее и бросил тело в Темзу. Остается лишь предполагать, каким образом эта помешанная женщина сумела узнать, кому Маргарет Лэкстон сплавила ее ребенка. Ведь дочь повитухи понятия не имела о подмене, но все-таки оказалась втянутой в это дело, когда Полоумная Мэри — так прозвали эту несчастную — явилась и к ней и стала обвинять повитуху, что, дескать, та похитила у нее ребенка. Может быть, эта Мэри выследила Маргарет Лэкстон, когда та направилась к вам, чтобы, ну, не знаю, попытаться шантажировать вас? Но что самое ужасное во всей этой истории, так это то, что не Полоумная Мэри была настоящей матерью этого ребенка. И ваш отец прекрасно знал об этом, отчего и попросил меня тщательно осмотреть ребенка. Он хотел удостовериться, что сумасшествие не передалось ребенку.
— Говорите, не она была его мать? — недоверчиво переспросил Аарон Форбс.
— Нет. Но я предполагаю, кто его родители. Ваш отец совершил ужасное преступление, стремясь оборонить свое состояние от нежелательных наследников в лице столь не любимых им родственников. Что бы он сказал, узнав о том, что отец ребенка, которому предстоит унаследовать его состояние, судя по всему, не кто иной, как Джеймс Дрейпер?
Аарон Форбс изумленно смотрел на Иеремию. Он не сразу осознал только что услышанное, а осознав, Форбс-младший разразился гомерическим хохотом.
— Какая жестокая ирония судьбы! — вырвалось у него, когда он успокоился. На глаза Аарона навернулись слезы, но это были слезы отчаяния.
— Сэр, ваш отец убил еще двух женщин, попытавшихся шантажировать его, — сообщил Иеремия. — Вы об этом знали?
Аарон Форбс ухватился рукой за столешницу, будто боялся упасть.
— Да, знал. Дочь Маргарет Лэкстон послала ему записку, в которой сообщала, что обо всем знает, и требовала откуп за молчание. Так как отца дома не оказалось, в роли дурного вестника пришлось выступить мне. Я отдал записку отцу, когда он вернулся домой, и он успокоил меня, сказав, что обо всем позаботится.
— А за это преступление вынужден отвечать ни в чем не повинный человек, сэр! Его вздернут на виселице, вот что его ожидает. То есть речь идет сейчас о том, чтобы вы избавили его от чудовищного оговора. Прошу вас сейчас же отправиться вместе со мной к судье Трелони и в точности повторить ему то, что рассказали сейчас мне.
Аарон потерянно взглянул на иезуита и, помедлив, кивнул. Иеремия, вздохнув с облегчением, протянул было ему руку, но в этот момент лицо Форбса-младшего исказилось от страха.