Тайна стоит жизни

Фаткудинов Зуфар Максумович

— Нет.

— Совершенно верно. Не стал бы. Значит, рацию унесли из тайника раньше на несколько дней, чем ты вычислил ее местонахождение и нагрянул туда. Так?

— Пожалуй, так.

— Поехали дальше. Почему все-таки не закрыли как следует яму, где хранилась рация?

— Я думаю, Михаил Иванович, это не случайно.

— Я тоже. Оставили с целью — чтобы обнаружили. Так?

Стеклов задумался.

Нурбанов, не ожидая его ответа:

— Так. После обнаружения пустого тайника мы, по их расчетам, должны потерять интерес к этой местности. Вероятно, так и было

бы, если бы не встретился Варев, и не привлекли ученых-биологов. Этого как раз и не предвидели наши противники. В раскладке они ставили, себя вместо нас — и пришли к выводу: эту местность мы оставляем без наблюдения. Ибо какой же дурак сюда снова попрется?

— Стало быть, Михаил Иванович, по твоей теории, тайник в кустарнике использовался лишь как ширма, чтобы поиск в данной местности прекратили вообще? И, видимо, ты склонен считать, что в этой яме рацией и не пахло?

— Правильно ты меня понял.

— А отпечаток рации на дне ямы? — И, не давая Нурбанову сказать, ответил на свой вопрос: — Видимо, специально оставили след. — И тут же усомнился: — А чем эта деталь может быть подтверждена?

— Видишь ли, дорогой Петр Прохорович, на месте радиста ты рацию возил бы или носил?

— Наверное, старался, чтоб как можно меньше глаз на эту штуковину щурилось.

— Ну и...

— Ну и какой-нибудь рюкзак или мешок для этого дела приспособил, набил бы туда тряпья или чего-нибудь другого. Постарался, одним словом, форму изменить.

— Во! Дорогой мой Петр Прохорович, ты ответил. В тайник ты бы этот аппарат тоже в мешке сунул.

— Конечно. Какой же смысл вытряхивать? К тому же нервное напряжение, спешка, повышенная влажность бывают ведь и дожди... Тут без брезента или какого-нибудь его заменителя трудно обойтись.

— А они, Петр Прохорович, сунули рацию в яму голенькой. Отпечаток изучен специалистами. Вот еще одна бумага на эту, как ты выразился, деталь.

Стеклов повертел в руках листок бумаги и вернул ее Нурбанову. Тот собрал со стола бумаги, положил их в сейф. Повернувшись к майору, он предложил:

— Давай теперь с тобой сделаем отсюда вывод. — Полковник тяжело опустился на стул. — Лично я, Петр Прохорович, пришел к такому заключению: рация где-то еще находится поблизости.

Майор резко поднял голову и взглянул на Нурбанова.

— Да-да, майор, она где-то там, родимая. Именно за ней тогда приходил твой старый знакомый Варев. Но ты со своим помощником спугнул его. И тогда он попытался спрятаться в кустах, пересидеть. Вместе с тем преследовалась и более дальняя цель: если его засекут в этих кустах, направить следствие по ложному следу. Для этого заранее подготовили тайник.

Стеклов задумчиво кивнул головой:

— Так что ж, ты взял ту зону под усиленный надзор?

— Взял. Еще позавчера утром. Но сам понимаешь: в лесу очень трудно устанавливать наблюдение. Что-то надо придумать. Само собой разумеется, не сегодня, так завтра они должны пожаловать. Надо полагать, в маскарадной форме: будут рядиться под какого-нибудь грибника или туриста. В общем, в этом духе. И если заметят что-то подозрительное, исчезнут навсегда. Поймут, что их ход

разгадали. Надо как можно быстрей удалить из леса лишних людей — бросается в глаза.

— Михаил Иванович, ответь, почему все же наши противники цепляются за эту местность?

— Видишь ли, — начал Нурбанов, — намного лучше действовать на непроверяемом участке, а не там, где в любую минуту могут нагрянуть искатели. Это одно. Второй момент — удобное место: рядом населенный пункт, близко от Волги и от дороги. Ты, кажется, прав, Петр Прохорович, в твоем родном поселке кое-кто окопался. Уж слишком много наверчено вокруг него в последнее время.

Стеклов тотчас оживился. Его обрадовало, что Нурбанов всерьез заинтересовался поселком. А это значило многое: пока не докопается до сути — он не отступится. В поле его зрения попадет и Волжский монастырь, а это для него, Стеклова, главное. Петр Прохорович давно лелеял мечту распознать до конца тайны монастыря.

После гражданской войны и разгула бандитизма в двадцатые годы поселок не вызывал интереса у органов госбезопасности: там было спокойно. В те далекие годы некогда было заниматься разными легендами и слухами, ходившими вокруг монастыря, к тому же не все верили в них. В тот исторический период надо было бить зримого врага, восстанавливать народное хозяйство. Да и ощущалась нехватка квалифицированных сотрудников в ЧК.

И вот после столь продолжительного времени — практически после разгрома банды Мефодия — поселок вновь начал привлекать внимание.

Нурбанов поручил Стеклову провести тщательный поиск рации на прилегающей к кустам местности.

На следующий день — уже в семь утра — группа поиска начала действовать. Очертили круг примерно в сотню метров и с длинными металлическими щупами и миноискателями шаг за шагом кололи и слушали землю. Когда поиски на этой площади не дали результатов, Стеклов решил сместить группу поиска ближе к реке.

Солнце стояло уже высоко в небе. Было жарко и сильно парило. К полудню люди изрядно устали.

Майор тяжело опустился у сосны, под которую только что подкапывались солдаты. Уныло наблюдал за всей этой картиной.

В голове вертелись вопросы: «Где же рация? Неужели здесь нет ее? В чем мы с Нурбановым ошиблись?» И поскольку эта операция имела для него еще сугубо личный характер — ведь он упустил шпиона — присущие ему хладнокровность и трезвость неожиданно покинули его. Он нервничал и чувствовал: в поиске есть бессистемность, которая мешает найти рацию. Но в чем должна была проявиться эта «системность», логичность действий, Стеклову не удавалось понять.

Стоит только не пошевелить мозгами несколько дней — и теряешь остроту мысли. «А может, это просто возраст?» — переживал майор, глядя на солдата, который возился у толстого обгорелого пня.

Несколько человек во главе с лейтенантом Матыгулиным копались у берега. Лейтенант снял сапоги, засучил галифе, вошел в воду и медленно пошел вдоль берега, напряженно всматриваясь в песчаное дно.

Солдаты недоуменно посматривали на него. Кто-то не выдержал, спросил:

— Рыбу, что ли, товарищ лейтенант, высматриваете?