Тайна стоит жизни
Шрифт:
— Светлана Петровна, извините, кажется, оторвал вас... но дело срочное, — как-то неуверенно начал Закиров. — Я вас постараюсь не задержать.
— Да-да... Я слушаю, пожалуйста...
— Скажите, зимой или весной вашего отца никуда не приглашали?
— В смысле? Куда? Кто?
— Ну... например, в военкомат, в домоуправление на собрание, на встречу ветеранов или куда-нибудь в этом роде...
Она задумалась. Закиров замер, на его лице застыло выражение, похожее на мольбу: пожалуйста, очень прошу вас, выручите меня, вспомните, это чрезвычайно важно.
Древцова
«Все ясно, — оборвалось у него внутри, — судя по всему, моя догадка имеет право на жизнь не больше, чем мыльный пузырь». И когда она тихо произнесла: «Не помню», — внутреннее напряжение совсем спало, уступив место зыбкому равнодушию.
Оба молчали.
Закиров пальцами водил по широкому крашеному подоконнику, глядя на улицу. «Я, видимо, снова разбередил ее душевную рану, — подумал он, — и это, несомненно, мешает сразу вспомнить детали из жизни дорогого ей человека». Как бывает на экзаменах: вытащишь билет, тут же у стола преподавателя прочтешь его — и почти всегда от нервного напряжения напрочь отключается память, кажется: этих вопросов ты не знаешь. А стоит успокоиться — все становится на свое место. У него вновь появилась надежда.
— Светлана Петровна, вы еще разочек в спокойной обстановке подумайте. Пожалуйста. А я, с вашего позволения, зайду сегодня вечером. Может, ваш супруг что-нибудь прояснит.
Древцова посмотрела на часы:
— Вы знаете, он сейчас дома. Так что, пожалуйста, можете прямо сейчас. А я скоро заканчиваю — и прямо домой.
Закиров согласился с ее предложением.
Муж Древцовой, Николай Петрович, открыл дверь тотчас же, словно только и ждал его звонка. Узнав Закирова, зачастил скороговоркой:
— Пожалуйста, пожалуйста, товарищ следователь, проходите. Я тут чай соорудил, так что прошу прямо к столу.
Поблагодарив за гостеприимство, Ильдар удобно расположился на кожаном с валиками диване. Оглянул взглядом комнату и отметил: все осталось без изменения.
На его вопросы Николай Петрович отвечал быстро, почти не задумываясь, как отличник-второклассник таблицу умножения.
Собственно, Закиров не очень-то надеялся услышать что-нибудь утешительное. Он знал: у них с тестем были прохладные отношения и каждый жил своими интересами. Вскоре пришла Древцова. Уже с порога заявила:
— К сожалению, ничего не припомнила. Видимо, ничего такого и не было.
Закиров встал, чтобы уйти, и на всякий случай спросил:
— Светлана Петровна, где у вас лежат письма, открытки?
— А мы их того... — ответил за нее муж, выразительно жестикулируя руками.
— Но рвете и выбрасываете, очевидно, вы свою корреспонденцию. А хозяин-то, может, ее хранил?
— А впрочем, может... — неуверенно согласился тот.
— Знаешь, Коля, посмотри-ка папин ящик в комоде, — вмешалась Светлана Петровна. — Там он поздравительные открытки от своих друзей хранил.
— Я не хочу в его вещах копаться. Посмотри сама, — недовольно ответил
Закиров тут же поддержал эту идею.
В комодном ящике лежали давнишние фотокарточки Древцова, грамоты, открытки и письма друзей. Ильдар перебирал их осторожно, хотя в ящике царил хаос. «Копалось в этих бумагах в последнее время немало народу, — подумал он, аккуратно складывая их в стопку, — каждый чего-то ведь искал». Но он-то был уверен, что ищет самое главное — ключ к раскрытию тяжкого преступления.
Через полчаса он устал читать содержание грамот, писем и открыток и, взяв очередной конверт с напечатанным на машинке обратным адресом, вдруг встрепенулся. Лихорадочно посмотрел на почтовый штемпель, и сердце бешено заколотилось. Быстро вытащил из конверта четверть листочка и громко, повернувшись к домочадцам, зачитал:
Дорогой Петр Львович!
Коллектив средней школы 32 убедительно просит Вас выступить на вечере встречи выпускников с воспоминаниями о гражданской войне.
Вечер состоится 15, марта, в субботу сего года. В 19 часов.
Заранее сердечно благодарим Вас.
Закиров подошел к Древцовой.
— Вам это приглашение ни о чем не говорит?
Та уставилась в бумагу и зашептала:
— Постойте-ка, кажется, его действительно приглашали. Да-да, верно.
— И он, конечно же, ходил? — больше утверждая, чем спрашивая, произнес следователь.
— Да. Сейчас вспомнила — он был на вечере. Но быстро вернулся.
— Что он вам после этого вечера сказал?
— Ничего. А может, и говорил. Память у меня стала дырявой после случившегося.
Закиров с разрешения хозяев оставил у себя письмо и немедля поехал в школу.
Ему повезло: в школе шли консультации у выпускников и он выяснил — организатором вечера была учительница истории Валентина Геннадьевна Зайцева. Через несколько минут уже разговаривал с ней. Выяснилось: приглашений в письменном виде никому не посылали.
«Фу... появилась хоть реальная зацепка, — с облегчением вздохнул Ильдар. — Теперь надо ее как следует раскрутить».
Он вышел на улицу. Было семь вечера. В больницу опоздал. Решил позвонить, наконец, Эле Бабаниной. Вошел в телефонную будку. Вновь появилось волнение. Ответил отец. Оказалось, что она уехала в командировку.
На следующий день с утра Закиров занялся жильцами дома, где проживал Древцов. А Тренькову поручил поработать с найденным накануне письмом-приглашением. И снова ему повезло: один из жильцов соседнего подъезда показал, что около двух недель назад видел во дворе незнакомого бородатого мужчину. Приметы, которые он описал, были весьма сходны, с приметами Фролова — Космача. Свидетель при этом подчеркнул, что бородатый мужчина, похожий на попа, вошел в первый подъезд. Именно там и находилась квартира, подвергшаяся ограблению.