Тайна Сюзанны Марш
Шрифт:
Под ее пальцами биение его сердца вдруг участилось, а потом и вовсе пустилось в галоп. Его рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ее ближе, и в блеске его зеленых глаз она увидела яростное, животное желание, которое должно было напугать ее. Но не напугало. Оно взволновало ее.
Его бедра прижимались к бедрам Сюзанны, подталкивая ее обратно к дивану. Чтобы не упасть, она обняла его одной рукой за плечи. Он обнимал ее крепко и надежно.
Она должна оттолкнуть его. Установить между ними дистанцию.
Но когда его взгляд упал на губы девушки
Ее сердце замерло, когда их губы наконец соприкоснулись, и она почувствовала его нежность, трогательную, трепещущую нежность за всей этой тщательно сдерживаемой страстью. Он точно знал, что ей нужно, как будто глубоко заглянул в ее сердце и увидел все ее тайные желания.
Он запустил руку в ее волосы и наклонил голову, чтобы поцелуй стал глубже. Его язык встретился с ее языком. Когда он наконец оторвался от нее, Сюзанна еще какое-то мгновение не могла вздохнуть.
– Мы должны сконцентрироваться, – сказал он хрипло и отошел подальше от нее, к окну.
Сюзанна схватилась за подлокотник дивана и опустилась на него, прежде чем ослабевшие колени подвели ее.
– Да. Правильно.
Он тяжело дышал, словно только что взобрался на гору. Но через несколько минут сумел перевести дух и, как она видела, действительно овладел собой. Солдат упаковывает свой рюкзак, подумала она. И все в нем будет в идеальном порядке.
– Мне нужно кое-что сделать, – сообщил он. – Ты можешь начать собирать рюкзаки? Нам нужна еда на три дня на тот случай, если придется бежать и мы не сможем вернуться сюда. Пусть они будут как можно легче.
Она кивнула.
– А что ты хочешь сделать?
Его лицо осветила мимолетная, загадочная улыбка.
– Скоро увидишь.
Он вышел в коридор и скрылся в ванной.
– Это она, да?
Эйса Бредбери оторвался от телевизора и посмотрел на своего кузена Рикки. Наверное, он должен был чувствовать торжество, обнаружив ее после более чем десяти лет поисков, но не чувствовал. Все равно ничто не вернет Клинтона. И если уж быть честным с самим собой, подумал Эйса, он совсем не скучал по тем неприятностям, которые Клинтон доставлял.
Но фамильная честь – это фамильная честь, девчонка убила одного из их клана. Позволить ей уйти безнаказанной было бы неправильно, если он хотел, чтобы имя Бредбери что-то значило в этих холмах.
– Что мы собираемся с этим делать? – спросил Рикки.
Эйса бросил на младшего Бредбери презрительный взгляд. Он был разочарован уже тем, что Рикки счел нужным задавать вопросы.
– Мы ее найдем, разумеется.
Уже год и три месяца он не носил короткую военную стрижку. Год и три месяца он не был выбрит начисто и отчищен до блеска. Его так называемые товарищи по БРИ никогда не видели его таким. Они знали его унылым неудачником, неряшливым отставным солдатом, которого он перед
У мужчины, который сейчас отражался в зеркале, была честь и цель, но это был человек, далеко ушедший от того, кем стал Хантер Брэгг, когда его мир взорвался на дороге в Афганистане.
Хантер отвернулся от зеркала, расправил плечи и поднял подбородок. Он не мог себе позволить расслабляться. Только не теперь, когда его ждала женщина, которая нуждалась в том, чтобы он защитил ее.
Он нашел Сюзанну в кухне. Она складывала в рюкзаки провизию. Она подняла голову и мимоходом взглянула на него, когда он вошел, затем вдруг взглянула еще раз, что заставило его улыбнуться, выпрямилась и повернулась к нему. Склонив голову к плечу, она улыбнулась:
– Привет, солдат!
– Первый сержант армии Брэгг к вашим услугам, мэм, – доложил он с ослепительной улыбкой.
Она обошла его и оценила новый образ со всех сторон.
– Кажется, ты получаешь мое одобрение.
– Я чуть не умер, сдерживая дыхание.
Она ухмыльнулась, и волна адреналина ударила его прямо в живот. Он почувствовал, как спина сама собой стала еще прямее… и некоторое шевеление к югу от позвоночника.
Хорошо тренированный солдат, однако, мгновенно взял свои эмоции под контроль и переключился на дело.
– Нам нужно что-нибудь еще? – спросил он, кивнув на рюкзаки.
Сюзанна показала ему то, что уже успела сложить: еду, легкие инструменты, аптечки первой помощи и даже складную карту Теннесси.
– Если нам придется бежать, по крайней мере, мы будем знать, где мы оказались, когда остановимся.
– Верно. – Он застегнул рюкзак и закинул его на плечо. – Как твои ноги?
– Болят. Но я справлюсь. А как твоя нога?
– Все еще держится одним куском при помощи болтов и гаек. Я тоже справлюсь.
Склонив голову, она посмотрела на его левую ногу:
– Что именно под этим скрывается?
– Немного отсутствующей мышечной ткани. Много шрамов.
– Я могу ее увидеть? – Как только слова сорвались с ее языка, их взгляды встретились, и она увидела, как его лицо заливает темный румянец. – Прости. Я тебя ни о чем не спрашивала.
– Я думаю, что спрашивала, – ответил он. Его самого вдруг поразил тот факт, что он стоит здесь, посреди кухни Куинна, серьезно раздумывая над тем, а не снять ли ему штаны, чтобы она увидела его искалеченную ногу.
– Я просто… – Она сжала губы и нахмурилась. – Я не знаю почему, но я хочу знать…
– Как это выглядит?
По-прежнему хмурясь, она покачала головой:
– Это не просто любопытство. Это… – Она длинно, прерывисто вздохнула. – Не важно. Забудь. Я ничего не говорила.
Может быть, то было чувство противоречия, но оттого, что она передумала, ему действительно захотелось показать ей свою ногу. И зрелище отнюдь не было привлекательным. Возможно, оно было даже шокирующим. У него все еще случались такие дни даже теперь, когда он смотрел на изуродованную шрамами ногу и испытывал отвращение от одного ее вида.