Тайна тевтонского замка
Шрифт:
— Это не игра. — Кирилл смерил Машу ледяным взглядом серых глаз, и она в страхе попятилась от него. — Это реальность, в который ты скоро умрёшь.
— Что? — прошептала женщина, прижимая руки к груди. — Кирилл, пожалуйста, не пугай меня. Перестань.
— Знаешь, мне даже немного жаль тебя, но ты сама виновата. — Муж угрожающе надвигался на оцепеневшую от страха Машу, словно удав, собирающийся проглотить беззащитного кролика. — Хранила бы это дома, — он поднял руку с подвеской, — не пришлось бы сегодня умирать.
— О Боже! — Страшная догадка вспыхнула в Машиной голове. —
Кирилл молча кивнул. Он положил подвеску на столик, медленно засучил рукава рубашки и решительно шагнул к Маше. Она сбросила оцепенение и отскочила назад, к бассейну.
— И после переезда… Мне ведь не привиделось, правда? Ты был у меня дома? Но зачем? — Маша выкрикивала вопросы, уже зная на них ответы. — Я поверила тебе, ты говорил, что любишь…
— До чего же ты глупа! — Кирилл покачал головой. — Мне нужна была только эта вещь. Я надеялся, что ты не успела её хорошо спрятать после переезда. Потому предпринял ещё одну попытку.
— А теперь? — спросила Маша. — Ты добыл то, что хотел. Ужасным, лживым путём. Можешь убираться из моей жизни!
— Не всё так просто, Машунь. — Кирилл улыбнулся, и в этой улыбке Маша прочла свой приговор. — Я сожалею, но таковы правила.
— Меня будут искать! — выкрикнула она, продолжая пятиться. — И тебя тоже!
— Я сам найду тебя! И буду скорбеть и плакать! — рассмеялся Кирилл. — Моя бедная молодая жёнушка прямо в день свадьбы перепила шампанского, поскользнулась у бассейна, ударилась головой и утонула. А я, несчастный вдовец, спал в это время, утомлённый страстными объятиями.
— Нет! Ты не сделаешь этого! Пожалуйста, не надо!
Маша метнулась к входной двери. Кирилл ловко преградил ей путь, схватил за волосы и поволок к бассейну. Она громко закричала, застучала кулаками по его груди и спине, но Кирилл так рванул её свадебную причёску, что у Маши от боли брызнули слёзы из глаз.
— Не надо! — закричала она.
Туфли соскользнули с волочащихся по холодной плитке ног, в голове мелькнула запоздалая мысль: «Надо было ударить его каблуком, как в фильмах», чулки сползли и тянулись следом бежевой дымкой, путаясь в ногах.
Кирилл подтащил её почти к самому бортику, когда сквозь слёзы Маша заметила какое-то неясное сияние за спиной мужа, в том самом месте, где в арочном проёме стоял диван. «Это свет в тоннеле, так быстро, — в ужасе подумала она, извиваясь всем телом и пытаясь вырваться из цепких рук. — Значит, я и правда умираю». В голове стремительно пронеслись картины из детства — старый дом, мама, бабушка, мелькнуло удивлённое лицо Лены. Между тем сияние изменилось, теперь словно большое овальное зеркало выросло перед диваном, полностью скрыв его, но ничего не отражая на своей поверхности.
— Нет! Нет! — кричала Маша. — Пожалуйста! Помогите!
— Можешь орать сколько угодно. Никто не услышит. Ах ты ж, тварь! — вскрикнул Кирилл от боли — Маше удалось извернуться и впиться зубами ему в плечо. — Славянская сучка! — прошипел он, повалил Машу на плитку и с силой ударил её головой о бортик бассейна.
К счастью, удар пришёлся на прорезиненную узкую дорожку, и это спасло Машу. На мгновение перед глазами наступила темнота,
— Какого чёрта?! — взревел Кирилл от неожиданности, развернулся и ударил незнакомца кулаком в лицо.
Потом бросился к одной из подушек на полу, выхватил из-под неё пистолет и выстрелил, почти не целясь. Кирилл успел сделать только один выстрел. Белый плащ взметнулся и опал, сверкнула сталь, и Кирилл заорал, зажимая обрубок руки. Кисть, держащая пистолет, отлетела прямо к Машиным ногам, ткнула в кожу холодной сталью и замерла — бессильная и неопасная. Маша завизжала от ужаса, попыталась вскочить на ватные ноги, но голова предательски закружилась, и женщина поползла вдоль бортика, всхлипывая и тихонько завывая.
Между тем незнакомец воспользовался своим преимуществом, с силой ударил Кирилла в челюсть кулаком в перчатке, а потом толкнул его в сияющий зеркальный овал. Маша могла поклясться, что по гладкой поверхности прошли волны и сомкнулись, поглотив Кирилла. Как только он исчез, зеркальная поверхность истончилась и растворилась, как и не было её никогда. По-прежнему стоял диван в арочном проёме, ожидая новобрачных. Только вместо Кирилла к Маше приближался незнакомый высокий мужчина в белом плаще с нашитым поверх него чёрным крестом с левой стороны, чёрных сапогах выше колена и с окровавленным длинным мечом в руке.
— Я сплю, я сплю, это страшный сон, — тихо шептала Маша, наблюдая за действиями незнакомца.
Она вздрогнула, когда он резким движением скинул с себя плащ, наклонился к Маше и заботливо укутал её. Потом снял широкую шляпу с перьями, вытянулся в струнку по-военному, склонил голову и представился:
— Готтлиб фон Зальм, фрау Мари, к вашим услугам!
И так неуместно и неожиданно прозвучал его гортанный голос, что Маша вздрогнула. Она с удивлением оглядела холл, увидела свои разбросанные туфли, лужу крови у дивана, остановила взгляд на руке Кирилла, всё ещё сжимающей пистолет, а потом медленно повалилась на бок, в спасительное забытье.
* * *
Смертельный холод медленно разливался по телу, заставлял коченеть руки и ноги, пытался заморозить мысли в голове. Сердце громко отбивало один удар за другим, тягучий страх парализовал волю. Маша погружалась в толщу льда и сквозь его прозрачность видела, как муж тянет руки к её горлу.
— Не надо, Кирилл, пожалуйста, — прошептала женщина, с усилием прорвалась сквозь оцепенение и открыла глаза. Голове по-прежнему было холодно. Маша провела рукой по волосам и с удивлением обнаружила под ними твёрдую болючую шишку на затылке, обложенную подтаявшим льдом. — Где я? — спросила она, разглядывая в арочном проёме над собой нарисованных диковинных птиц с длинными разноцветными хвостами.