Тайна Тихого океана
Шрифт:
– Что ж тебе, умная Маша, дома-то не сиделось!? – в сердцах отшвырнул саперную лопатку Илья.
– А откуда вы знаете, как меня зовут? – сквозь всхлип спросила пленница.
Дремучие бронемашины полукольцом окружили Московский вокзал. Какие-то людишки в невыразительной форме засуетились между клепанными бортами, заворачивая поддатые толпы праздных петербуржцев. Дескать, музей переезжает, ничего интересного, вот вам лучше билеты в ресторан «Тинькоф» или ночной клуб «Метро». Я, видишь, на посту, билеты все равно пропадают… Средство от зевак оказалось безотказным.
Город расцветал иллюминацией. Кардиограммами и зарницами полыхали рекламы и витрины. С
– Не клево тут, – мрачно изрекла Герда, ни к кому, собственно, не обращаясь. Огляделась. Со всех сторон их окружал кромешный мрак, подкрашиваемый далекими всполохами. Крутились и плясали тарантеллу снежинки. Герда зябко передернула плечами и жалобно повторила: – Нет, совсем не клево.
Кортес ее не слушал. Он говорил по спутниковому телефону, отгородившись от ветра плечом и высоким воротником дохи. Судя по напряженной спине индейца, он то ли угрожал кому-то, то ли кого-то в чем-то убеждал… Ясно кому: дедуле Мартину…
– …Кстати, даже не думай пальнуть по вокзалу шрапнелью, после того, как я заведу «Славянскую булаву». Рядом со мной Герда Хоффер, твоя внучка. Не ждал? Ха-ха-ха!
– Индейская швайн!
– Изумрудная стрекоза Чудса умеет кормиться негой занимающихся любовью шакалов.
– Дай ей сказать слово!
– Если бы я лгал, твой телефон меня бы изобличил. Вы, лунолицие, погрязли во лжи, вы уже не верите даже своим машинам. Пожалуйста.
– Деда, он нечестно убил тетю Женевьев…
– Да, трухлявый баобаб, весь перелет я прятал Герду у тебя за спиной. Я ее провез на борту твоего же самолета! Ха-ха-ха! А потом в багажнике твоего же лимузина! Ха-ха-ха!!!
Рокот снегоуборочного кара утих. Герда горемычно вздохнула, робко переступила ножками в красных сафьяновых сапожках. Металлический купол под ногами был скользкий, покатый, обледенелый – неосторожное движение, и запросто можно загреметь вниз, с нихт ферштейн какой высоты, туда, в мрак… Ветер бесстыдно забирался под легкую шубейку, не спасали ни вязанная шапочка, ни муфточка – было чертовски холодно… И совсем, совсем не клево.
Показалось, что где-то там, за спиной, на фоне ядовитых огней неоновой кириллицы, метнулся через крышу бесплотный призрак. Герда испуганно обернулась, поскользнулась, едва удержалась на ногах – нет, показалось.
Кортес сунул телефон в недра необъятной дохи (ему-то тепло, красномордому) и довольно оскалился. Омерзительный шрам на его лице казался в полутьме сифилитической язвой.
– Быть по сему, – прохрипел индеец и подул на озябшие пальцы – тонкие и гибкие, как стебли тюльпанов. – Муравьед разоряет муравейники, но его может убить укус тифозной блохи, – Индеец уселся прямо на холодный металл и принялся деловито стаскивать мокасины. – Сентиментальный кретин готов променять власть над миром на жизнь одной паршивой гордячки! – Носков под мокасинами не оказалось. Кортес пошевелил пальцами ног с криво обломанными ногтями и бережно достал из-за пазухи два есаульских сапога яловой кожи. Стукнул подошвами друг о друга. – У нас еще в запасе четырнадцать минут – четырнадцать минут, чтобы переобуться, четырнадцать минут до того момента, как мир опрокинется… Гордись, скво, ты увидишь то, что никто никогда… А это еще откуда? – на ладони индейца лежало крохотное зернышко. – Маячок. Многофункциональный. Модель «Какаду-Евразия» [146] . Твой дед обладает хитростью паука,
146
Модель позволяет отслеживать перемещения поднадзорного объекта на дистанции до 5 км. Модель оснащена микродинамиком для осуществления звукового сигнала. Это удобно при необходимости непосредственно прямого контакта с объектом, если оный пытается затеряться, например, в толпе. Зарядное устройство модели рассчитано на 36 часов бесперебойной работы. Модель «Какаду-Евразия» запрограмированна на семь мелодий классического репертуара
– Безумно интересно!..
– Твой дед приладил к ключу номер один маячок и потому так легко согласился не стрелять по куполу.
– Мне так смешно стало!..
– Он рассчитывал, что я тебя потом брошу, и по радионаводке он меня легко накроет залпом реактивных минометов.
– Главное, что…
– Глотай!
Лицо Кортеса исказила столь безумная гримаса, что запуганная девушка не посмела ослушаться. Радиомаячок царапнул горло и канул внутрь несчастной пленницы. Давешний призрак теперь показался совсем рядом, значит, Герде он не почудился – потому что Кортес тоже увидел его, метнулся к оставленным сапогам, выхватил из-за пазухи «узи» и направил ствол в сторону привидения.
– Не стреляйте, пожалуйста, – вежливо попросил силуэт. – Я безоружен.
– Ты кто?!
Силуэт сделал шаг вперед, и Герда едва не завизжала – от радости, обалдения и страха. В броуновском кружении снежинок, в распахнутой на груди робе, с развевающейся на ветру челкой стоял ее Герой, ее Возлюбленный, ее Тристан и Зигфрид.
– Я тебя не знаю, но встретившимся у водопоя лесным котам не обязательно быть знакомыми, чтобы вцепиться друг другу в холку, – процедил Кортес, не опуская ствол автомата.
– Рядовой Российской Армии Зыкин.
– Валерочка! – восторженно пискнула Герда, – А он ко мне в самолете приставал!
Удивительное дело, но на покатом скользком металле, под пронизывающем ветром, в мороз Зыкин стоял расслабленно и спокойно, словно перед родной койкой в казарме… Может, это все Герде снится? Может, виноваты зелененькие таблетки, которые ее заставил проглотить индеец перед приземлением? Или та гадость, которую латинос заставил ее проглотить только что?
Кортес быстро огляделся.
– Я совершенно один, – успокоил его Зыкин. – Один и без оружия. И пришел к вам по делу…
– Когда пиранья идет на нерест, ее больше ничего не интересует, – криво ухмыльнулся Кортес, ствол автомата вновь нацелился Валере в грудь. – Кроме последнего вопроса – как ты нас нашел?
– Росомаха готова преследовать подраненного лося много дней и ночей.
– Росомаха?.. Подраненного?.. Это уже становится интересно. Кто еще знает о том, что мы здесь? – Кортес, совсем как цапля, поднял одну ногу: мерзлый метал купола немилосердно жег босые пятки.
– Больше никто, – ответил Валера, и Герда бессильно закусила губу: дурак, он что, фильмов не смотрит? Если ответишь плохому парню, что только ты один знаешь его тайну, то плохой парень тебя обязательно убьет!
– Та-ак… – индеец угрожающе опустил одну ногу и поднял другую. Палец на спусковом крючке напрягся. – Росомаха, значит… Мегатонник, я правильно понимаю?
Утвердительный кивок. Зыкин не зря упомянул росомаху, он не понаслышке знал о повадках зверей. Воспитавший его, сироту, старик работал сторожем в Калининградском зоопарке, и товарищами по детским играм Валеры были не ребята с соседнего двора, а волчата, рысята и молодые львы. Кортес осклабился так, что шрам изогнулся, точь в точь гадюка перед атакой. Полы распахнутой дохи трепетали за спиной, как крылья демона.