Тайна точной красоты

Бакшеев Сергей

– Что-нибудь пропало? – тревожно поинтересовалась Валентина Ипполитовна.

– Да так, сущие пустяки, – лицо математика, искаженное сарказмом, повернулось к милиционеру. – Что здесь происходит? Зачем вы здесь?

– В вашей квартире произошло печальное событие, Константин Яковлевич. А именно: убийство вашей матери.

Старший лейтенант следил за выражением лица Данина. Первые эмоции многое могут сказать о подозреваемом. Тот, словно не расслышал оперативника и перевел непонимающий взгляд на бывшую

учительницу.

– Да, Константин, это так. Кто-то ударил Софью Евсеевну по голове. Она умерла.

– Вы разве ничего не заметили, когда вошли в квартиру? – с подковыркой спросил милиционер.

– Я? Нет, – покачал головой математик.

– Странно.

– Она на кухне, – подсказала Вишневская. Учительница знала, что в сосредоточенном состоянии многие ученые действительно всё делают машинально и ничего не замечают вокруг.

Данин пробежал по коридору и натолкнулся на эксперта, деловито склонившегося над телом матери. Тот сделал строгий знак Алексею Матыкину:

– Никого сюда не пускать! Хватит, уже натоптали.

Молодой оперативник заслонил широкой грудью проход. Растерянный Данин приподнял очки, потер глаза и медленно вернулся в комнату. Худое тело беспомощно плюхнулось в видавшее виды кресло.

– Как вы понимаете, я должен задать вам несколько вопросов, – продолжил разговор Стрельников, буравя пытливым взглядом математика. Подавленное состояние Данина его вполне устраивало. В этом случае заведомую ложь легко распознать. Милиционер с напором спросил: – Где вы были сегодня в последние полтора часа?

– В Петербурге, – устало шепнул Данин.

– Это и так понятно. Я спрашиваю, где вы находились в период, – Стрельников взглянул на часы, чтобы определить время преступления, – с одиннадцати тридцати до текущего момента?

– Я гулял по улицам Петербурга.

– Вы вышли из дома одновременно с Софьей Евсеевной?

– Нет. Когда я уходил, она только собиралась в магазин.

– Допустим. Куда вы пошли?

– Домой.

– У вас есть второй дом?

– Нет. Я вышел из дома, чтобы вернуться в него.

– А цель вашей прогулки?

– Во время монотонного движения мысли упорядочиваются.

– То есть, вы бродили бесцельно?

– Я думал! Что тут непонятного?

– Хорошо. Кто вас видел во время прогулки?

– Люди, не страдающие слепотой, при условии, что я попадал в их поле зрения и их глаза были открыты.

– Хм-м. Кто конкретно может подтвердить ваши слова?

– Каждый, если они меня запомнили и умеют говорить.

– Вы намерены издеваться над следствием? – разъярился Стрельников.

– Я стараюсь отвечать на ваши вопросы максимально точно, – спокойно ответил Данин.

В комнату заглянул Семеныч. Его тонкие усики, требовавшие кропотливого ухода, лучше всего отражали его натуру. Опытный

эксперт свою работу выполнял осторожно и тщательно.

Семеныч быстро оценил напряженную обстановку, поманил к себе Стрельникова и зашептал ему на ухо. Тот выслушал, медленно втянул носом воздух, что-то обдумывая, и решительно заявил:

– Так. Сейчас мы снимем отпечатки пальцев. С вас и с вас, – старший лейтенант указал на Данина и Вишневскую.

– Это необходимо? – поинтересовалась бывшая учительница.

– Это позволит ответить на важный вопрос.

– Тогда я не возражаю, – согласилась пенсионерка.

Пока эксперт обрабатывал полученные отпечатки, старший лейтенант выдал новую команду.

– А теперь, Валентина Ипполитовна, с вашей помощью мы должны воспроизвести точное положение тела в момент обнаружения.

Женщина понимающе кивнула, отложила ватку, которой она протирала испачканные краской пальцы и с готовностью прошла на кухню. Там она без "охов" и "ахов" принялась руководить молодым опером с физиономией боксера.

– Переверните ее, пожалуйста, лицом вниз. Да, вот так. Чуть-чуть сюда. Лицо было повернуто вправо. Левая рука согнута, прижата телом, а правая, наоборот, вытянута. Кисть лежала в луже среди рассыпавшихся цветов. Эти розы я ей подарила две недели назад, первого октября. Я только с лета на пенсии. Мне некоторые ученики до сих пор цветы дарят на день учителя. Вот я с ней и поделилась. Софья Евсеевна ведь тоже учителем была, преподавала математику в ПТУ. Но о ней все забыли.

Валентина Ипполитовна укоризненно посмотрела на Стрельникова, будто он лично виноват в забвении погибшей учительницы.

– Не отвлекайтесь, – вежливо одернул ее старший лейтенант. – Посмотрите внимательно. Теперь всё так, как вы застали?

Пенсионерка повертела седой головой и утвердительно кивнула.

– Да, именно так.

– А где до момента преступления стояла ваза с цветами? – поинтересовался оперативник, перебегая взглядом от Вишневской к притихшему Данину.

– На холодильнике. Вот здесь, – первой указала Валентина Ипполитовна.

– Угу, высоко. Значит, случайно зацепить при падении жертва ее не могла. – Он крикнул в коридор. – Семеныч, ты закончил?

– Готово, – подтвердил Барабаш.

– Зафиксируй картинку.

Эксперт попросил всех отойти и щелкнул несколько раз фотоаппаратом. Когда он закончил, старший лейтенант вопросительно посмотрел на него.

– Семеныч, что у нас с пальчиками?

– На вазе, которая послужила орудием убийства, есть свежие отпечатки правой руки вот этого человека. – Эксперт без эмоций указал на Константина Данина.

Виктор Стрельников победоносно улыбнулся. Дело и впрямь оказалось не сложным. Его голос окрасился стальными нотками: