Тайна Урулгана
Шрифт:
Этим благородным и вполне искренним мыслям вряд ли удалось бы воплотиться в жизнь, даже если бы мистер Робертсон сказочно разбогател, ибо на нем была роковая печать человека, у которого никогда не будет в кармане лишнего фартинга. Его мысли были жестоко прерваны.
Если бы не случайность – если бы не последний комар, проспавший снегопад и возжелавший перед зимней спячкой набить желудок человеческой кровью, если бы не ярость, с которой Дуглас раздавил этого комара, изменив при этом позу, нож, пущенный верной рукой маркиза Минамото, без сомнения, поразил бы
Неожиданное движение Дугласа спасло ему жизнь.
Нож вонзился ему в предплечье, и острая боль заставила выпустить дупликатор.
Тот выпал из рук, ударился о черный ствол, отлетел в сторону и, подняв небольшой фонтан брызг, скрылся в воронке.
– Что вы наделали? – закричал Дуглас маркизу, имея в виду пропажу прибора, а не собственную рану.
Японец уже бежал к тому месту, где дупликатор скрылся в черной, отороченной белым снегом воде.
Не обращая внимания на раненого Дугласа, японец принялся бегать по краю воронки, стараясь заглянуть внутрь, потом стал вытягивать из кучи сучьев длинную слегу, сломал ее, принялся за другую – он хотел выяснить, насколько здесь глубоко. При этом он непрестанно приговаривал что-то по-японски, из чего Дуглас заключил, что Минамото совершенно не в себе и напряжение последних часов нарушило его психическое равновесие.
Но большего Дуглас заметить не смог, потому что ему стало дурно. Не сама боль, хотя боль и была, заставила его потерять сознание – мистер Робертсон не переносил вида крови, а его собственная горячая кровь струилась по рукаву и штанине, стало мокро и горячо ноге, а возле башмака быстро натекала красная лужа, растапливая тонкий слой снега.
И Дуглас, тихо застонав, рухнул на землю.
Вот эту картину и застала Вероника, которая разыскивала Костю.
Ее взору предстала страшная картина, которую при определенной доле воображения можно было бы назвать «После боя». На прогалине возле озера-воронки лежали два недвижных тела. Скорчился, прижав колени к животу, Костя Колоколов, а совсем недалеко от него в луже крови лежал, распростершись, Дуглас Робертсон.
Японца Вероника не заметила. Она как зачарованная смотрела на тела молодых людей, прикрыв ладонью рот и не смея закричать.
Кто убил их? Минамото? Где же он?
И тут она увидела японца. Не обращая на нее внимания, он стоял на краю воронки и часто опускал в воду длинный кривой шест, стараясь достать им до дна.
И тогда Вероника стала медленно, на цыпочках, отступать – только бы Минамото не увидел ее. И только когда деревья скрыли ее от японца, она побежала к лагерю.
Впереди пошли казак Кузьмич и тунгус Илюшка. У них были ружья.
Затем шли Андрюша и Ниночка.
Чуть в отдалении – Пегги, которая не хотела оставлять Андрюшу одного перед лицом страшной опасности. Она держала в руке столовый нож – иного оружия ей не досталось. Последним семенил Мюллер.
Вероника, несмотря на силу характера, лишилась чувств, как только рассказала в лагере
К прогалине возле воронки подошли осторожно.
Казак выглянул из-за поваленных стволов. Поднял руку, предупреждая остальных, чтобы стояли на месте.
Впереди, в отдалении, возвышалось полушарие космического корабля, окруженное широкой полосой черной воды. Ближе на белом снегу лежали тела Кости и Дугласа. А у края воронки они увидели маркиза. Маркиз был раздет, и его маленькое жилистое тело посинело от холода. Рядом была аккуратно сложена его одежда.
Маркиз опустил в воду шест и, держась за него, намеревался сам спуститься в воду.
– Эй, человек, руки вверх! – крикнул казак.
Слова казака громом прогремели над тайгой.
На японца они произвели неожиданное действие.
Он даже не обернулся, а со всего размаху прыгнул в воду.
Брызги воды разлетелись во все стороны, пятная снег и окатив оба беспамятных тела.
Холодная вода оказала резкое воздействие на молодых людей. Застонал, схватившись за голову, Костик. Приподнялся, ахнул при виде крови и снова упал Дуглас.
Но остальные бросились к воде, не обращая внимания на Дугласа и Костика.
Вода в воронке покачивалась, как в стакане, куда кинули кусок рафинада.
Казак наставил дуло на воду и строго сказал:
– Вылазь, не балуй!
И как бы послушавшись его, вода расступилась – из нее выскочила голова маркиза с выпученными глазами, рот открылся, забирая воздух, и голова скрылась вновь.
– Ничего, – сказал Кузьмич, не опуская ружья, – он теперь далеко не уйдет.
Но в следующий раз голова показалась совсем в другом месте – у самого корабля.
– Стреляю! – крикнул казак, но не выстрелил.
– Он за корабль поплыл! – крикнул Андрюша, бросаясь перелезать через стволы, чтобы обогнуть воронку.
Остальные побежали за ним.
Вода по ту сторону была мертвенно-спокойной.
– А может, он вылез? – утешила себя пустой надеждой Ниночка. – Он вылез, а мы не заметили.
– С ними это бывает, – согласился тунгус. – Нырять надо?
– Там ничего не отыщешь, – сказал казак. – Дно-то все бревнами и сучьями завалено. Упало – пропадет, однако.
Теперь можно было обратить внимание на раненых. К счастью, оба пострадали несильно. На голове у Костика вздулась большая шишка, а Дуглас был ранен в мякоть руки. Больно, неприятно, но опасности для жизни никакой.
Андрюша пошел в корабль, Мюллер за ним. Кто-то должен был сообщить пришельцу весть.
Как смертный приговор.
Астронавт встретил их стоя. Нашел в себе силы.
– Я все уже знаю, – сказал он. – Я наблюдал.
– Мы выражаем вам искреннее сочувствие, – сказал Мюллер.'
– Верю, но завтра вы будете благодарить судьбу за то, что все так закончилось.
– Вы не правы, – сказал Андрюша.
– К сожалению, прав. И так как я мертвый человек, то мне нет смысла говорить неправду.