Тайна Урулгана
Шрифт:
– Если будет нужно, я пожертвую собой! – воскликнула Ниночка. Глаза ее сверкали, щеки раскраснелись. – Ради народа.
– И все вы говорите о народе… Нет, для меня любое убийство недопустимо. В первую очередь убийство меня самого. Мне хотелось бы жить и вернуться домой.
– Если прогресс общества приведет в конце концов к такому массовому эгоизму, примером чего вы являетесь, – сказала Ниночка, – то не нужен мне такой прогресс.
Рон услышал легкий звоночек, донесшийся с пульта. Он с трудом приподнял тонкую руку, и от этого
– К счастью, ремонт корабля фактически закончен и я смогу улететь от вас.
– Испугались? – В глазах у Ниночки стояли слезы.
– Испугался, – кивнул Рон.
Ниночка резко отвернулась от него, сделала несколько шагов к двери. Рон молча смотрел ей вслед. «Только не останавливайся, – молил он ее мысленно. – Не надо останавливаться у двери и предпринимать еще одну атаку на меня».
Ниночка остановилась и обернулась.
– Я согласна, – сказала она. – Я согласна на участь худшую, чем смерть.
Она резким движением сбросила пальто, затем рванула за ворот строгой, черной с белым воротничком, блузки. Хрусталики-пуговки покатились по полу. Замутненное сознание Рона никак не могло подсказать ему, что же намерена делать эта девушка.
– Я готова, – срывались с побледневших губ Ниночки отрывистые слова, – я ваша. Любая жертва ради народа…
Корсет никак не поддавался хрупким пальчикам Ниночки, шнуровка путалась, по щекам девушки катились крупные слезы. Но вот еще усилие – и взору астронавта предстала небольшая девичья грудь, а пальцы продолжали расшнуровывать это бесконечное женское одеяние…
– И вы что, каждый день так раздеваетесь и одеваетесь? – спросил заинтересованно пришелец. – Сколько же это занимает времени?
– Не знаю… Я никогда… Не все ли равно…
Теперь юбка. И тоже крючки – шестнадцать крючков…
– Но что вы намерены делать? – так и не догадавшись о цели столь сложного действия, спросил Рон.
– Я отдаюсь вам, – прошептала Ниночка. – Я ваша… Я люблю Костю, я никогда не переживу измены ему, но ради свободы…
– Вы желаете вступить со мной в сексуальные отношения? – сообразил наконец пришелец.
– Называйте как хотите. Я знаю, что мужчины готовы на все ради этого…
– Но разве возможны подобные отношения без любовного чувства? – спросил пришелец.
– Я не знаю. – Ниночка шла к нему, опустив руки, но тут расстегнутая юбка, шурша, упала на пол, Ниночка хотела подхватить ее, запуталась в складках и села на пол.
– Значит, вы полагаете, что я, вступив с вами в сексуальные отношения, – размышлял вслух Рон, – соглашусь расстаться не только с дупликатором, но и с собственной жизнью? Мне приходилось читать о том, что трагическая любовь приводила к гибели партнеров либо партнера. Но сделать это без любви?
– Это ужасно, – согласилась Ниночка, не поднимаясь с пола.
– А вы не подумали о том, что я сейчас могу удовлетворить свои сексуальные потребности, но после этого не захочу жертвовать
– Не может быть! – Ниночка в ужасе попыталась подняться, но наступила на край юбки. – Вы не посмеете! Это нечестно…
Вероника отошла к ручейку, вяло текущему по болоту, чтобы умыться. Ее окружала грязь, грязь, грязь… Вода в ручейке была ледяной и пахла лесной гнилью.
– Мисс Смит! – окликнул ее из-за дерева японец.
– А! – Вероника готова была закричать, но японец поднес палец к губам, и Вероника кричать не посмела.
– Мисс Смит, у меня к вам есть деловое предложение.
– Отдайте мне бумаги, а то я позову Костика и казака. Они вас убьют.
– Они меня убьют, и вы ничего не получите.
– А в каком случае получу?
Вероника была хладнокровной молодой женщиной и привыкла к самостоятельности. Ничего, кроме разочарования, мужчины, претендовавшие на то, чтобы оберегать ее, не приносили.
– Я передам вам все бумаги отца, ваше завещание – все. При одном условии: если вы возьмете у пришельца прибор под названием дупликатор.
– Тот, из-за которого вы пытались убить невинного человека?
– Я могу сейчас убить вас раньше, чем вы позовете на помощь.
– А какие гарантии, что я получу бумаги?
– Мое слово самурая.
– Оно существует?
– У вас нет выхода.
– У меня есть выход. Я позову на помощь…
– Не успеете. Через час я буду ждать вас здесь же. Бумаги будут со мной.
Маркиз исчез.
– С кем вы разговаривали, мисс? – спросила Пегги, которая подошла к ручейку за водой.
– Тебе показалось, – отрезала Вероника.
Когда профессор Мюллер подходил к кораблю Рона, он еще толком не знал, что скажет. Он знал, чего хочет, но не знал, что скажет.
У входа в корабль он обернулся. Менее всего ему хотелось бы ставить под угрозу жизнь пришельца, зная, что здесь скрывается опасный убийца.
Потому он совсем не ожидал, что какая-то растрепанная, полуодетая фигура вылетит ему навстречу из корабля – волосы взлохмачены, блузка расстегнута, юбка тянется по земле, пальто в охапку…
– Мадемуазель Черникова? Это вы? – спросил профессор, но ответа не получил. Рыдая, девушка скрылась в буреломе.
«Не может быть, – сказал себе профессор, останавливаясь перед люком корабля. – Неужели он напал на девушку и пытался ее обесчестить? А производит впечатление хорошо воспитанного молодого человека. Впрочем, что мы знаем о нравах на дальних планетах? Не исключено, что они проповедуют у себя свободную любовь и распущенность нравов. Как известно, поздняя Римская империя, с точки зрения цивилизации бывшая передовым государством Земли, тем не менее отличалась именно распущенностью нравов».