Тайна Верховной жрицы
Шрифт:
— Нет-нет, не беспокойтесь. Я справлюсь.
— Так что же сделал Ярен в этот раз?
— Он… — Меган собралась с духом и выпалила на одном дыхании, — угрожал меня убить.
Повисла пауза. Керин долго переваривал новость.
— Убить? Я не ослышался? — магистр внимательно посмотрел на собеседницу, пытаясь понять: не врет ли она?
— К сожалению, не ослышались. — Меган по-прежнему сидела, склонив голову и уставившись в подол платья. — Ярен и раньше обещал, что вышвырнет меня из Ордена, отправит на виселицу. Но я всегда понимала, что за этими словами скрывается лишь желание
Меган еще сильнее наклонила голову, плечи ее задрожали.
— Я прогуливалась в саду, встретила Тею. Поздоровалась. Я ей слова плохого не сказала. Вернее, как… разговор зашел об Ордене, и я вспомнила про покойного Аджа. Но, клянусь, не ожидала, что мои слова вызовут у Теи такую бурную реакцию. Жрица расплакалась и убежала. Я даже понять не успела, что произошло. Клянусь перед лицом Святой Денеи, что у меня в мыслях не было обижать Тею, все это было лишь досадной оплошностью с моей стороны. Я не ожидала, что мои слова будут столь резко восприняты. Неожиданно ко мне подбежал Ярен, стал кричать, ругать мерзкими словами. А потом заявил, что достаточно терпел мое присутствие в Ордене, и что жить мне осталось несколько дней. И что он сделает все, чтобы я отправилась в пещеру Рамона.
Зафрэль истолковал рассказ Меган по-своему: две заклятые жрицы столкнулись в саду, рыжая наверняка не удержалась от шпильки и сказала что-нибудь обидное Тее. А у той нервная система расшатана, от любой мелочи в слезы пускается. Вот и в этот раз не удержалась, разревелась. Это увидел Ярен и заступился за подопечную в своей манере.
— Вам не о чем беспокоиться, — Зафрэль позволил себе опустить ладонь на плечо жрицы. — Уверен, Ярен сказал это с горяча и у него нет планов обижать вас.
— В том-то и дело! Вы не видели его лицо. Он предупредил, что если я завтра же до обеда не отрекусь от сана Верховной жрицы и не уеду из Собора, то он лично убьет меня. Так и сказал. Задушит собственными руками. Господин Керин, — дама вдруг бросилась к нему на грудь, уткнувшись лицом в мантию, — я его очень боюсь.
— Ну-ну-ну, — Зафрэль нерешительно погладил женщину по спине, ощущая как от ее тела исходит тепло. — Вам нечего опасаться. Пока вы в Соборе — вы под защитой. Здесь вас никто не тронет.
— Да? А как же смерть Аджа и Шедека? Ведь убийца до сих пор не найден.
— Я уверен в порядочности Ярена и ручаюсь за него головой, — строго произнес магистр, отстраняясь от жрицы. — Да, он бывает груб и вспыльчив, но он не убийца.
Память тут же напомнила Зафрэлю, как этот «не убийца» приказал отключить Лабиринт, зная, что Меган находится внутри и может не только серьезно пострадать, но и погибнуть.
— Вот что, — решительно произнес Керин, — Пойдемте, я провожу вас до ваших покоев, а завтра подпишу указ о выдаче личной охраны. Этот вопрос следовало решить еще после смерти Аджа, но все руки не доходили. Орден как никогда нуждается в надежной защите, — говорил Зафрэль, ведя Меган по коридору к опочивальне. — Мой вам дружеский совет: выпейте стакан горячего молока и ложитесь спать, а все дурные мысли выкиньте из головы. Поверьте, вам ничего не угрожает. Ярен резко вспыхивает и так же быстро успокаивается. Я его знаю. Поэтому вам нечего бояться. Но для
— Да, хорошо. Вы, наверное, правы, — покорно кивала Меган.
Жрица рассчитывала на несколько иную реакцию, но не собиралась отступать.
***
На следующий день Клавий тайком передал Ярену записку, в которой сообщал, что согласен дать показания против Меган и предлагал обсудить детали вечером в пустой библиотеке.
Если бы Ярен рассказал об этом Тее, наверняка мудрая жрица предостерегла бы о возможной ловушке. Попросила быть осторожнее и не поддаваться провокациям. Но магистр настолько верил в скорую победу, так хотел порадовать любимицу, что умолчал о послании, собираясь поведать обо всем постфактум, когда Клавий официально согласится дать показания против рыжей дряни.
Ярен не осознал, что его заманивают в капкан, даже когда увидел в библиотеке не Клавия, а Меган. Ему подумалось, что жрица прознала о встрече и пришла, чтобы ее сорвать.
— Что ты сделала с Клавием? — набросился магистр, испугавшись, что коварная сука избавилась любовника. — Где он? Куда ты его дела?!
Меган даже не пыталась избежать конфликта. Наоборот, старательно его подогревала.
— Как мило, — саркастически отозвалась она. — Ты действительно поверил, что Клавий перейдет на вашу сторону? Бедный наивный старичок. Мне даже жаль тебя.
— Заткнись! — просипел мужчина, краснея от гнева. Ноздри его свирепо раздувались. Он начинал понимать, что девка опять что-то затеяла.
— Неужели ты думал, что вы со своей зашуганной овечкой сможете выжить меня из Ордена? Право, дорогой, это смешно.
Меган смотрела с вызовом, как бы подначивая: ну, и что ты мне сделаешь?
Кулаки магистра то сжимались, то разжимались. Вены на руках вздувались от напряжения. Неожиданно Ярен развернулся, чтобы уйти: раз Клавий не явился, то не было смысла устраивать склоку. Хотя врезать девке очень хотелось.
— Уже уходишь? — язвительно произнесла Верховная. — И правильно, иди-иди. Пожалуйся своей невинной шлюшке не подлую Меган, которая…
— Ты! — не сдержался Ярен, влепив жрице пощечину. — Не смей своим поганым ртом говорить о Тее!
— Ну надо же какие мы нежные, — криво усмехнулась рыжая. Она даже не подумала отшатнуться или прикрыть лицо руками. Наоборот, стояла прямо, глядя на магистра еще более дерзким взглядом.
— Интересно, эта святоша уже пустила тебя в свою постельку или до сих пор оплакивает Аджика?
Ярен едва сдержался, чтобы не ударить женщину еще раз.
— Лучше заткнись!
— Что, думаешь, никто не видит, как ты пялишься на молодую Валоренг? Как ты ее глазами раздеваешь? Весь Собор над тобой потешается. ВСЕ знают, что ты сохнешь по этой недотроге, — глумилась жрица, точно рассчитывая каждое слово, каждую интонацию. Она ни на минуту не позволяла эмоциям завладеть собой, прилежно отыгрывая роль.
Сейчас девушка ощущала себя на месте Лабиринта. Зубами вгрызалась в больные мозоли, отыскивая их в уголках подсознания. С ювелирной точностью била по страхам, вызывая у собеседника чувство стыда и агрессии. Потрошила секреты, вытаскивая на поверхность всю грязь.