Тайна вторжения

Саидов Абдурашид

Да, планы громадные, перспектива красивая. Очень хочется, чтобы все это претворилось. Однако в нескольких километрах от нас сегодня падают ракеты, грохочут бомбы, погибают люди. Я слушаю руководителя администрации и периодически горы содрогают взрывы. Гибнут люди. Что будет дальше?

В Клубе собрались все. На трибуне руководитель администрации Магомед Идрисов, имам мечети Шамсулвара Газимагомедов, представитель сельского джамаата Газидибир Магомедов, сын имама мечети Шахрурамазан, (один из грамотных ученых исламистов в республике, проживающий в г. Кизилюрте и обвиняемый всеми в «ваххабизме») и я.

— Уважаемые односельчане! Хочу всех поблагодарить за ваш отклик на это мероприятие и участие. Смысл нашего собрания заключается в следующем. Село нуждается в возрождении. Село нуждается в восстановлении. Вы видите, в каком трудном положении мы находимся. Прошло немного времени, как меня вы избрали

руководителем администрации. Вот я хочу работать вместе с вами, для вас, во имя процветания нашего родного села. Я готов выложить всем на обозрение все, что мы имеем. Я хочу направлять все средства бюджета села и добровольных пожертвований туда, куда село считает нужным. Я выражаю готовность и желание работать в согласии и в мире, ровно через год мы еще раз встретимся, и на той встрече я отчитаюсь за проделанную работу. Чего я у вас прошу — не должно быть разногласия в селе по принципиальным вопросам. Руководитель администрации, имам мечети с согласия сельского джамаата принимают решение — обсуждений, поправок, бойкота, разночтения не должно быть и я не позволю этого. Вы мне доверили власть, у меня вот такие требования. Не согласны, — любой из вас в праве занять мое место, — я готов обойтись без этой работы. Если есть у кого что сказать, ценные предложения, критические замечания, упреки — я готов слушать каждого перед этим большим собранием. Давайте будем откровенными, не стесняться, здесь собрались все, кому дорого село. Здесь и примем решение — как нам жить дальше. Это все плановое, что же касается последних событий в районе, хотелось бы, определиться и по этому вопросу. Если мы хотим вооружиться, — нет проблем. Начальник милиции и руководитель администрации района готовы предоставить нам оружие. Но на этот вопрос мы должны ответ найти в этом зале. Как собрание решит, так и будет. Я передаю слово имаму мечети.

Имам начал выступление с короткой молитвы и приветствия:

— Я выражаю огромную благодарность всем, кто здесь сидит. Особенно хочу поблагодарить тех, кто покинул свои очаги вдали от нас, и, несмотря на трудности и немалые дорожные и иные расходы, приехал на это мероприятие. Да зачтет Вам Аллах все ваши благородные дела в этой жизни, в том числе и ваше сегодняшнее присутствие здесь. Я целиком и полностью поддерживаю главу администрации Магомеда Идрисова, согласен со сказанным и готов служить во имя сохранения мира и согласия в селе. Служить согласно каждой букве Ислама, верой и правдой продолжать отстаивать интересы села и ее жителей. Я тоже готов принять любые ваши замечания, просьбы, упреки в этом зале. Здесь собралась наша большая одна семья — тлондодинцы. Моя святая обязанность вести вас в силу своих знаний и опыта на путь Истины. Моя основная задача заключается в том, чтобы не допустить вас на неправедный путь, уберечь вас от греховного, наставлять вас на богоугодное дело. Для этого нам не нужно ничего придумывать, слава Аллаху, каждый наш шаг, каждое наше действие и поступок имеют мерило в Коране и в высказываниях Пророка (с. г1. в.). Нам только остается исполнять. Я и желаю вам всем исполнения всех этих предписаний Аллаха, тогда шайтан покинет нас, и мы придем к спокойной, ровной жизни.

Некоторое время в переполненном зале стояла тишина. Администратор просил задавать вопросы, ставить на обсуждение любые проблемы. Тишина.

— Вы хотите показать, что ни у духовенства, ни у джамаата нет никаких проблем, разночтений? — удивленно спросил глава администрации.

— На счет пятничной молитвы, если Вы помните, мы ходили к Ботлихскому имаму Ахмадудину. Была достигнута договоренность, — после пятничной молитвы совершать обеденную молитву. Этот принцип в мечети нарушается, имам после пятничной молитвы обеденную не совершает. Мы не согласны с этим, — сказал Алидибир, бывший педагог и сильнейший в селе шахматист.

Надо пояснить, что это одна из острых проблем, стоящих в основе противостояния «ваххабитов» и традиционалистов. Я не ученый исламист, но знаю одно, — во всем мусульманском мире после пятничной молитвы одна из пяти молитв — обеденная молитва пропускается. Ее не совершают. Я был на пятничной молитве в центральной мечети Аммана, Багдада, Хельсинки, Мекки, в мечетях при посольствах мусульманских стран в Москве. Нигде вторая по счету, обеденная молитва в пятницу не совершалась. Ни у кого не возникает и вопросов. Однако в Дагестане традиционалисты эту молитву считают обязательной. Каждый из них начинает обосновывать свою правоту. Тех, кто придерживается общепринятых, мировых принципов, называют «ваххабитами». По этой и некоторым другим причинам и имама Шамсулвару перечислили к «ваххабитам». В Агвалинской мечети, если кто-то после пятничной молитвы покидает мечеть, не совершив обеденную, свернув шеи, провожают их осуждающим взглядом и шепчут друг

другу: «Вот, видишь, «ваххабит» пошел!» Не замечают запах водочного перегара рядом сидящего и готового совершить не только обеденную, но и праздничную молитву. Для них не это главное. Главное выполнять Госзаказ. В большинстве своем, — не осознавая сути. Десятки других разногласий у этих религиозных течений аналогичного порядка, яйца выеденного не стоящих. А кровь все же пролилась. Имам отвечает:

— Я еще раз повторяю — для меня мерилом действия или высказывания является не то, как это делает или говорит кто-то в Ботлихе или в Буйнакске. Я это делаю на основании бесспорных для меня признаков того, что эту молитву в пятницу не нужно совершать. Поступать иначе, значит, идти против принципов Ислама. Я повторяю перед всеми еще раз, — если у Вас всех присутствующих или у части из вас есть сомнения по этому вопросу, перед Всевышним Аллахом я грех за пропущенную вами молитву беру на себя. Пусть Аллах меня покарает за это. Если кого и такой ответ не устраивает, — пожалуйста, оставайтесь в мечети, пусть кто-нибудь возглавит эту молитву, молитесь. Но делать этого не нужно.

— А мы хотим, чтобы ты возглавлял эту молитву, как имам!

Тут начался галдеж. То тут, то там начали с места выкрикивать упреки, несогласие, обвинения. Ситуация начала накаляться. Сын имама Шахрурамазан прервал шум и сказал достаточно нервозно:

— В таком случае, уважаемые, я предлагаю вам найти имама для села. Я Шамсулваре не позволю работать в такой обстановке. Отныне он не будет вами руководить. Ставьте Алидибира или Исрапила, изберите кого хотите, молитесь как хотите, но мне этот разговор неприятен. Неприятен потому, что учителями и учеными здесь выступают люди далекие от науки Ислама. До того, как говорить о второстепенных вопросах, тем, кто их ставит, следовало бы знать, что после приема алкоголя в течение 40 дней не засчитывается ни одна молитва. За сорок дней это 200 обязательных для мусульманина молитв. Тебе бы, Алидибир, и некоторым блюстителям норм Ислама об этом задуматься надо, если Вы печетесь о чистоте Ислама и беспрекословном соблюдении норм Шариата.

И в этом зале какая-то группа из 5–6 человек начинает «мутить воду» и пытается превратить это собрание в скандал. Опять же, не столько для того, чтобы сместить или опорочить имама, сколько ослабить администратора и развалить организационную работу вообще. В зале нет бывшего имама, преподавателя английского языка в школе, основного доверенного лица бывшего главы администрации села, проигравшего последние выборы. А бывшего администратора и в селе нет. Но есть «его» люди. Сам бывший тоже неплохой человек, добрый, молчаливый, грубого слова никому не скажет, однако инертность характера видимо помешала руководить селом. Работа в селе шла самотеком. Родственные связи здесь ставятся на первое место. Некоторые не хотят видеть никаких положительных дел, никаких инициатив у «чужого». Им нужнее «свой». Вот она, проклятая веточка большой политики, тянущейся из Кремля до самих до окраин. «Демократия». Но в этом году все приезжие заметили одно, — село преобразилось. Пусть сделано мало, но и это малое настолько украсило село, что восхищаешься чистотой улочек, площади в центре села, газоном с саженцами декоративных кустов вокруг.

Планировкой с. Тлондода восхищались русские ученые-востоковеды еще в XIX веке. Они отмечали одну особенность села, которая отличала село от многих других горных населенных пунктов. В центре села большая площадь. Одна половина этой площади зеленая, другая, по которой идет движение скота — без зелени. Разделяют эти части площади КъулгIа — домик с источником воды, куда за водой ходит все село и водопой для скота. Жилые дома расположены компактно вокруг этой площади. На западном краю села у каждого жителя специальные сооружения, где они складывают сено, солому на втором этаже этого сооружения, а на первом держат скот. С санитарно-гигиенической точки зрения это очень хорошо и удобно, ибо во многих селах жилой дом строят вместе с местом для скота — на первом этаже для скота, на втором — жилые помещения. Запаха, грязи, миграции грызунов из коровника в жилое помещение, наличия легковоспламеняющихся сена и соломы вблизи жилого дома и прочих неудобств тлондодинцы лишены.

Но вернемся в зал, где проходит собрание тлондодинцев. Спор приобретает навязчивый характер. Несколько человек пытаются зациклить внимание всех на вопросе об обеденной молитве в пятницу. Тут я вступил в спор и задал вопрос аудитории:

— Имам мечети вполне конкретно и ясно ответил на этот вопрос. Думаю, желающие слышать и понять уяснили для себя этот вопрос. Похоже, бесконечный спор вокруг этого вопроса является провокацией, а поднимающие эту проблему, уже решенную, желают лишь скандала. Им нужен конфликт и ничего больше. Кто с этим согласен — прошу поднять руку.