Тайна XV
Шрифт:
— Вы парижанин? — спросил капитан.
— Нет, но я…
— Внимание!
На зеркале своего перископа Дамприх заметил что-то, что шевелилось посередине лужайки, которая за тридцать секунд перед тем казалась пустой.
Надо поставить себя на место двух авиаторов.
Их точка зрения на внешний мир сосредоточивалась на зеркале с шестью сторонами, на котором пейзажи и предметы одушевленные или неодушевленные отражались ясно, но в сильно уменьшенном виде.
— Забавно! Можно подумать… — прошептал Вернейль.
— Спустимся
106 опустилась носом к низу.
Они очутились над самым западным островом архипелага. Это был клочок земли, покрытый гравием и темно-красным лесом, местами прорезанным прогалинами… 106 описал спираль над самой обширной прогалиной.
Когда он оказался на высоте ста метров над уровнем земли, он остановился неподвижно, с едва колеблющимися крыльями.
Посередине прогалины, как раз под авиаторами, что-то шевелилось.
— Можно подумать… — сказал Вернейль.
Предмет этот, казалось, покатился и быстро исчез в лесу.
Вдруг прогалина изменила свой вид. Розовая поверхность небольшой лужайки зажглась как газ и исчезла. Показалась большая, круглая дыра, в которой непонятные предметы, в темной глубине, блестели металлическим светом…
Казалось, две блестящие бабочки выходили из дыры… Они быстро поднимались…
— Змеи… — произнес Вернейль.
— Разрывные! — пояснил Дамприх.
Одним ударом ноги он привел в движение рычаг 106, сделал скачек, чуть не выбив из седла Вернейля.
Фотографический аппарат записывал все.
Были ли это Марсиане?
Там, на голой почве, копошились фигуры около круглых дыр, в которых, как и на первом острове, в глубине блестели непонятные предметы.
— Вернейль, гранаты! — крикнул Дамприх.
Тот понял. Пока муха остановилась неподвижной, он бросил одну, две, три гранаты. Три молнии, три глухих взрыва и на суше все разлетелось и лес сорвался в дыру.
— Впереди змеи! — зарычал Вернейль.
Еще опасность… Их было по крайней мере тридцать, этих снарядов, приводимых автоматически в движение.
— А сзади, сзади!.. — закричал Вернейль, очень взволнованный.
— Это мухи, это наши! — сказал Дамприх спокойнее. — Вероятно, повелитель присылает их, чтобы мы были не одни.
— Обходите змеев!
— Черт возьми!
Он сделал жест и 106 прыгнул на триста метров вверх… Змеи также поднялись по диагонали.
— Ну, нет! — сказал Вернейль, — переменим путь.
— Да, мы идем скорее их.
106 переменил путь и поднялся еще выше. Вскоре к 106 присоединились четыре мухи, на которых было по два человека. Они летели фронтальной линией. Дамприх и Вернейль увидели их номера: 90, 16, 37 и 41.
— Какие приказания? — крикнул один из вновь прибывших.
— Кто вас послал? — спросил Дамприх.
— Повелитель.
— Хорошо. 90 пойдет за мной; 16 и 37 идите вместе параллельно со мной и наблюдайте за сушей, приводя в движение фотографические аппараты… 41 держитесь сзади,
— Поняли! — отвечали четыре голоса, усиленные микротелефонами.
— Вернейль, начнем снова!
— Слушаю.
Они находились едва на высоте двести метров над большим островом, на который Вернейль только что бросил гранату.
Опять все остановились.
Вокруг дыры, наполовину заполненной обвалившимся лесом, ничего и никого. Но вблизи была группа Марсиан, около второго темного колодца, в котором блестели необъяснимые светящиеся точки.
— Марсиане! — сказал Вернейль.
— Да.
— Они говорят между собой… Забавные индивидуумы…
— Будем осторожны.
Марсиане были в самом деле такими, какими их изобразил Уэлльс.
Большая круглая голова в метр двадцать сантиметров в диаметре составляла все их тело. Оно было снабжено лицом. И на этом лице были прорезаны два больших темных глаза, непосредственно под которыми находился род хрящевидного клюва. Позади этой головы или этого тела, — я не знаю, который из этих двух терминов следует употребить, — была единственная барабанная перепонка, то есть ухо. Наконец, вокруг хрящевидного клюва, шестнадцать тонких щупальцев, похожих на ремешки, были расположены двумя пучками по восемь в каждом.
В эту минуту все Марсиане находились в одинаковом положении, восемь из щупальцев поддерживали их над почвой, как это делают ноги у людей, а восемь других делали, по-видимому жесты, двигаясь над головами, как руки.
— Это как раз то! — сказал Дамприх. — Нет настоящего тела. Голова, ум и щупальца, чтобы переносить эту голову, чтобы заботиться о ней и питать ее. Голова, руки и ноги: вот и все.
106 поднялся, пролетел через пролив и добрался до третьего острова, еще более обширного, чем второй.
Остальные мухи летели следом.
— Ого! — крикнул Вернейль! — 16 и 37… пошли к черту!
— Что?
— Да, смотрите направо!
В самом деле, там с разбитыми крыльями, изломанные 37 и 16 падали вниз. Все разбитые мухи свалились в морской залив. Один, другой всплеск воды… легкое волнение, пена и ничего больше!
— Кто это сделал?
— Там!.. Треножник!..
— Где?
— За деревьями… Посмотрите на небесный свод. Смотрите, он обогнул лес, он идет сюда…
В центре острова, возле леса, который казался высоким и пустым, появился треножник.
На земле их немного знают, благодаря многочисленным описаниям, и трем несовершенным моделям, которые остались в планетном музее в Лондоне, после набега Марсиан.
Три огромные ноги поддерживают что-то вроде железной башенки. В этой башенке живет Марсианин, который управляет многочисленными руками, когтями и щупальцами, которыми снабжена башенка.
Этот треножник разрушитель мух 16 и 37 держал между двумя щупальцами блестящую трубку.
Он остановился.
Нацелился трубкой.