Тайна XV
Шрифт:
— Это для нас… для нас, — сказал Вернейль. Он говорил тихо, как будто металлическое чудовище, которое оживлял Марсианин, могло его услышать…
— Я хотел бы знать, что выбрасывает эта трубка?
— Это новое изобретение против нас… Хроника XV-ти не упоминает об этом…
— Он в нас целится…
— Черт!
— Мы свалимся, как…
— Вернейль, где 90? Я его не вижу…
Секунда молчания.
— Ого! ого! он упал!
— А!
— Там, смотрите… направо!.. Второй треножник!
— Значит их взрывчатое вещество не производит
— Мы пропали!
Меняя направление скачками и прыжками при полной скорости, Дамприх делал невозможной стрельбу из таинственных трубок, которые наводили на него треножники.
— Внимание, Вернейль!
— Слушаю, командир.
— Гранаты!
— Готовы…
— Гоп… Бросай!
106 был как раз над треножником. В воздушном вихре он закружился на месте… Три гранаты упали. Одна на землю, между тремя ногами, две другие на башенку… Взрывы; осколки стали падать, металлическая башня валиться.
— Одним меньше, Вернейль.
— Да, командир!
Оба они хохочут в своих касках.
— К другому!
Стали его искать. Второй треножник исчез.
— Вернемся, Вернейль. Мы достаточно знаем пока.
106 поднялся, прошел над тремя островами, нашел 47, который держался в стороне, как ему было приказано, и вместе обе мухи направились к Франку. Они обнажили головы.
— Ну? что? — сказал Никталоп.
— Три мухи уничтожены, шесть человек погибло.
Сэнт-Клер слегка побледнел; Ксаверия посмотрела на Вернейля, лицо которого было спокойно и розово, как будто он принял сейчас приятную ванну.
— Дальше, — сказал Никталоп.
— Марсиане настороже, они изобрели новое оружие… Трубка, которая выбрасывает что-то невидимое, бесшумное и бездымное… Я избег участи товарищей только тем, что прыгнул вверх. Но это опасный прием.
— Где эта трубка? — спросил Сэнт-Клер.
— Ими снабжены треножники.
— У нас электро-зеркала, воздушные гранаты, морские торпеды, ядра…
— Но у них сотни треножников, спрятанных в лесах или за укреплениями, которые могут в одну минуту уничтожить весь наш флот.
Фламмарион подошел и просто сказал:
— Господин Сэнт-Клер, почему бы не попробовать вступить в переговоры? Взять в плен Марсианина. Применить к нему образцы марсовской письменности, которую Оксус открыл и усвоил и которую он мне передал… Как только мы достигнем того, что будем понимать друг друга, отослать пленника, как парламентера.
— Да, — сказала Ксаверия. — Но как взять в плен Марсианина..
— XV никогда не могли этого сделать. Думаете ли вы, что это возможно, Дамприх?
— Возможно, если случай поможет…
— Дамприх, — прервал Сэнт-Клер, — привезли вы фотографические виды?
— Вернейль, аппарат!
— Дамприх, — продолжал Сэнт-Клер, — велите показать негативы… Пусть мне их принесут немедленно. Клептон, дайте сигнал остановки… Что касается пленения Марсианина, то я сам попытаюсь это сделать в следующую ночь.
— Ты? — вскричала Ксаверия.
— Да, я… Разве я не Никталоп?
— Ты
Они поняли друг друга.
— Ты можешь погибнуть! — вздохнула она.
— Я один Никталоп… Другие могли бы погибнуть. Я один повелитель всех ночью!
— У Марсиан могущественные взрывчатые вещества, неизвестные нам способы защиты… Они могут услышать шум твоих шагов, твое дыхание, биение твоего сердца… Они могут тебя открыть… А если они тебя убьют… Лео!..
— Ксаверия, это необходимо! Только одному мне это может удаться. Судьба всех этих армий в моих руках. Разве я не рискую и твоей, и моей судьбой, и нашей славой, если не попытаюсь застигнуть ночью Марсиан?
— Возьми с собой людей.
— Одного только.
— Кого?
— Тебя, Ксаверия!
В порыве страсти она обняла его, поцеловала в губы безумным поцелуем.
— Я и ты! Когда мы едем?
— Через час, когда наступит черная ночь. Муха нас доставит на аэроплан, который бесшумно перевезет нас на берег первого острова.
— Какое оружие возьмем мы?
— Маленькое электро-зеркало, мешок и кинжал с широким и острым лезвием…
Они замолчали… Недалеко от них два серьезных голоса покрывали страстный шепот их диалога.
Они прислушались.
Это были Фламмарион и Морис Реклю. Слова их в тиши марсовской ночи были приятны и поучительны.
— Уэлльс ошибался во многих отношениях — говорил ученый астроном. — К своему историческому рассказу, точность которого я с удовольствием констатирую, он часто прибавляет астрономические утверждения… И вот мои теперешние наблюдения опровергают Уэлльса…
— Я не совсем хорошо помню его.
— Жаль! Первая глава «Борьба миров» кишит ошибками…
Вот хотя бы Уэлльс говорит, что свет и теплота, которые получает Марс от солнца, как раз в половину меньше того, что получает земля. Из этого он заключает, что даже здесь, в экваториальной полосе, южная температура едва достигает температуры наших самых холодных зим… А вы видите, мы теперь переживаем марсовскую зиму почти на 25° широты, теперь шесть часов вечера, а температура чуть-чуть только свежа.
— Приятная свежесть!
— Приятная или нет дело не в том! Но она подтверждает мою теорию…
— А пока что, надо побеждать! — прервал их Никталоп. — Чтобы победить, надо быть сильным, чтобы быть сильным, надо есть. Господа ученые, сирена объявляет нам, что обед подан.
В столовой они нашли Клептона и Дамприха. Последний держал в руке фотографические снимки.
— А, посмотрим.
Никталоп взял нужную ленту.
Он разворачивал ее мало помалу, внимательно смотрел, и красивое, строгое лицо его носило отпечаток странной суровости. Облокотившись на него и наклонившись к его плечу, Ксаверия следила слегка испуганным взором за странными и чудесными видами. Крошечные, они были еще страшнее и имели какое-то сверхъестественное чудовищное значение, благодаря копошащимся странным существам и непонятным предметам…