Тайна Запада: Атлантида - Европа
Шрифт:
Самое для нас важное в кносской печати — остроконечная гора, подножие богини. В брачном шествии Кибелы и Аттиса, изваянном на Иазиликайских скалах, в Каппадокии, священным животным — барсам, львам, быкам и пантерам, возносящим на спинах своих, богов и богинь, служат подножьями точно такие же горы (Perrot et Chipiez, IV, 647). Мать перенесла их с Крита в Каппадокию и во всю Малую Азию — второе царство свое, Хеттею.
Вспомним иероглиф Маянских кодексов — остроконечную гору, в лабиринте каналов на острове Ацтлане, родине ацтеков, где-то далеко, за Океаном; вспомним Посейдонову гору, тоже в лабиринте каналов, — Акрополь в столице атлантов, по описанию Платона; вспомним возможную связь искусственной горы —
«Поздних веков пришлец, хочешь узнать, кто мы? Спроси о том зарю, спроси леса, бурю спроси, спроси Океан, спроси любовь; узнаешь: мы — Земля», — говорит в Палектской надписи царица Маянского царства или сама богиня Майя (См. выше: Атлантида, Ледниковый Крест, XV). «Мы Земля», значит: «Мы дети Земли». Так, в царстве Майя, на Юкатане, и в царстве Мами, в Вавилоне; так же и на Крите — уцелевшей свае рухнувшего, Средиземно-Атлантического моста, — в царстве здешней, для нас безыменной богини — фриго-хеттейской Ma. В той гемисфере, Западной, и в этой, Восточной, в том человечестве, первом, и в этом, втором, люди — дети одной Земли Матери. «Майя», «Мами», «Ma», — детский лепет к ней всех веков и народов.
Полон чистою любовью,Верен сладостной мечте,A. M. D. своею кровьюНачертал он на щите,весь род человеческий, как бедный рыцарь: A. M. D. — Alma Mater Dei.
Атлантида — остров — земля, из воды выходящая: вот почему первая Синяя Мать — Вода, а вторая Черная Мать — Земля.
Атлас — Отец, Атлантида — Мать. Человеколюбцы и страстотерпцы — оба; но Мать больше Отца. Кто любит детей своих и страдает за них, как мать? В муках рождает их — в муках любит, потому что все муки их — ее. Тайна любви, тайна страдания, божественна, — это поняло человечество только по сердцу матери.
«Как напоишь слезами своими под собою землю на пол-аршина в глубину, так тотчас о всем и возрадуешься». — «Запало мне тогда это слово. Стала я с тех пор на молитве, творя земной поклон, каждый раз землю целовать; сама целую и плачу… И все больше о своем ребеночке плачу». Плачет Деметра о Персефоне, плачет Изида об Озирисе, плачет Иштар — о Таммузе, Астарта — об Адонисе, Кибела — об Аттисе; плачет Мать-Земля о человеке, Всех Скорбящих Матерь — о Сыне.
В сердце мечом пронзенная,Смотришь, Мать сокрушенная,Как умирает твой Сын!Das Schwert im Herzen,Mit tausend SchmerzenBlikst auf zu deines Sohnes Tod!(Goethe. Faust, I)В Малой Азии, у Смирнского залива, в древней Лидии-Дардании, древнейшей Хеттее, в двух часах пути от Магнезии, нынешней Маниссы, на северном склоне горы Сипила (Sipylos), сохранилось до наших дней, от четырехтысячелетней, может быть, древности, исполинское, в скале, изваяние Матери, сидящей на престоле, с поникшей головой и распущенными волосами. Известняковый утес, размываемый дождями и тающим снегом, так отсырел, что капли воды струятся по лицу изваяния, как вечные слезы, и облик тела так смутен, что кажется призраком.
«Есть
Это Ниобея Гомера:
…Сразу двенадцать детей потерявшая матерь…Волей богов превращенная в камень.(Il., XXIV, v. v. 602, 617)Ниобея Софокла:
Там, на вершине Сипила,Мать Ниобея в скалу превратилась;Всю, как побеги плюща,Камень ее охватил, вырастая.В тучах, под ливнем и тающим снегом,Плачет она, и дождемВечные слезы струятся на лоно.(Sophocl., Antig., IV, ch., 2 Antistr.)Это Каллимаха «плачущий камень»:
…Влажный утес, на пределах Фригийских, —Некогда бывший женою с устами стенящими, мрамор.(Callym., Hymn. Niob.)В камень превратили боги Ниобею, чтобы избавить ее от мук, но и в камне мучается сердце Матери; слезы любви источает и камень. «Плачет Рахиль о детях своих и не хочет утешиться, потому что их нет» (Иер. 31, 15).
Если чем спасется мир, то этим только плачем, ибо «сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8, 26), — Дух Мать.
Тучная, дебелая, плоская, едва отличимая от камня — «камнерожденная», с правильным, как бы солнечным, диском вместо лица: солнце Любви — Матери — в Материи; такова она в изваянии на Арслан-Кайской скале, Arslan-Kaia, в Каппадокии (Perrot et Chipiez, V, 157). А на докимионской бронзовой монете тело ее как будто растет из каменной толщи скалы, — тоже едва от нее отличимое, подобное каменному призраку — великому Духу Земли (Th. Friedrich. Kabiren, 74).
Облик человеческий во всех таких изваяниях сливается с камнем, срастается с ним:
Всю, как побеги плюща,Камень ее охватил, вырастая.В тело переходит камень нечувствительно; одушевляется, бездушный; оживает, мертвый: Дух — Матерь в Материи.
«Я не знаю, почему бы материи не быть достойной природы божественной», — говорит Спиноза в «Этике» (Spinosa, Aetica, I, 15 theor., schol.); можно бы сказать то же и в религии. Это поняли древние: Матерь богов для них «Богоматерия»; Мать Земля — та же Матерь Небесная; два кимвала ее — две гемисферы небес, дневная и ночная; гром кимвалов — музыка сфер или молнийный гром (Graillot, 196).
«Природа вещей — природа богов», natura rerum — natura deorum, но не наша мертвая механика.
Не то, что мните вы, природа, —Не слепок, не бездушный лик.В ней есть душа, в ней есть свобода,В ней есть любовь, в ней есть язык.(Тютчев)Этот язык и подслушали древние.
«Вот я, Природа, Матерь всего, всех стихий владычица, дщерь веков первозданная, полнота божества, царица теней, из небожителей первая, всех богов и богинь лик единственный; мановением моим простираю неба светлые своды, моря свежие веяния, ада немоту плачевную… светом женственным светящая и влажными огнями (лунными) благие семена питающая Мать» (Apul., Metam., 1. XI, с. 5).