Тайна 'Запретного города'
Шрифт:
– И ты... согласен добровольно отдать себя в руки службы безопасности? Ты не знаешь майора Туана. Он делает с людьми такое, что они умоляют его убить их, потому что не в силах вынести пытки. Никто из тех, кого ты спасешь, не будет знать, кому они обязаны жизнью. Никто не вспомнит о тебе! Они будут жить, а ты?! Тебя не будет! Какая же тебе разница, что произойдет после твоей смерти? Ты не узнаешь этого!
– Я уже знаю, - улыбнувшись, ответил Хоанг.
– Южный Вьетнам станет свободным. От американцев, от их прихвостней, от колючей проволоки, от горя, от слез, от всей мерзости,
Виен как-то беспомощно посмотрел на отца, потом на Лан.
– Если нам не суждено будет больше увидеться, - добавил Хоанг, - я хочу сказать тебе... береги Лан. Она любит тебя. И верит в тебя.
– Это правда, Лан?
– не поворачивая головы, спросил Виен.
– Да, - ответила девушка сдавленным голосом сквозь подкатывающийся к горлу комок.
В комнате воцарилась тишина.
– Ну иди же звони, пока сюда не приехал Уоррел, - нарушил наконец молчание Хоанг.
– Впереди у тебя целая ночь. Ты сможешь все хорошенько обдумать и принять то решение, которое тебе подскажет совесть.
Виен сделал несколько шагов к двери словно завороженный и остановился.
– Я не могу, - глухо произнес он.
– Может быть, есть другой выход?
– нерешительно спросила Лан и повернулась к Виену: - Ты знаешь, где живет Нго Чак?
Тот отрицательно покачал головой.
– Нет, - вздохнул Хоанг, - другого выхода нет. Иди, Виен. И помни: Уоррел -тонкий психолог. Ты отказался участвовать в игре майора Туана, потому что не способен на ложь. Это хорошо. Но ты обязан сыграть свою роль безукоризненно.
Виен вышел в прихожую и через несколько минут вернулся с опущенной головой.
– Все в порядке?
– поинтересовался Хоанг таким тоном, словно речь шла о том, чтобы заказать по телефону обед в ресторане.
– Да, - выдавил из себя Виен, не глядя на отца.
– Они скоро приедут.
– Ну вот и хорошо, - улыбнулся Хоанг.
Он вытащил из кармана свою "кобру-33" и протянул сыну:
– Возьми. Скажешь, что обезоружил меня.
Потом повернулся к Лан:
– А ты уходи, дочка. Оставь свой браунинг Виену и отправляйся домой. А завтра сходи в Национальный музей. Ты запомнила все, что я говорил?
– Да.
– Виен, Нго Чаку скажешь новое место встреч: Зядинь, вход на могилу Чан Хынг Дао, каждый понедельник, в шесть вечера. Ну вот, пожалуй, и все.
Лан не смогла больше сдержать слез. Она бросилась на грудь Хоангу и зарыдала.
– Ну-ну, дочка, не надо, - смущенно пробормотал Хоанг, гладя девушку по голове.
– Не надо плакать. Как же так? Подпольщица и вдруг - слезы? Ты же знаешь: в нашем деле всякое случается. Иди.
Хоанг поцеловал Лан в лоб и легонько подтолкнул к двери. Она хотела что-то сказать, но не смогла. Махнула рукой и выбежала из комнаты.
Уоррел без стука вошел в кабинет Туана, и майор поспешно поднялся ему навстречу.
– Добрый день,
– Поздравляю вас. Ваш воспитанник показал себя с наилучшей стороны. Чувствуется, что вы крепко привили ему нужные взгляды. Родственные чувства во Вьетнаме очень сильны, и отдать отца в руки полиции - для этого нужно получить хорошую закалку.
– Да, майор, - согласился Уоррел, - лейтенант заслуживает поощрения. Молодец парень. В общем-то, я и не сомневался в нем. А я пришел к вам не только для того, чтобы увидеться с его папашей. Через полтора часа мы будем знать, кто передавал информацию вьетконговцам отсюда.
– Не может быть!
– с радостным видом всплеснул руками Туан, стараясь скрыть свою досаду.
– Вам удалось напасть на его след?
– Да, - небрежным тоном произнес Уоррел.
– Правда, я потерял своего агента. Его пристрелил отец Виена. Здесь разыгралась целая семейная драма с вендеттой и тому подобное. Не хуже, чем в Сицилии.
– Теперь понятно, почему Хоанг пришел к сыну. Хотел его завербовать, сделать его своим сообщником.
– За успехи часто приходится расплачиваться агентами, - вздохнул Уоррел.
– Вы ведь тоже недавно потеряли своего человека, если мне не изменяет память? Мать Виена...
– Да, да, - закивал Туан.
– А что же вы не поинтересуетесь, почему я спрашивал про зажигалку, которую вы нашли в особняке Фам Тху?
– Ах, да!
– продолжал играть майор.
– Если не секрет...
– Фам Тху, как вы поняли, жена Хоанга, а мой убитый агент - его брат. Фам Тху работала на коммунистов. Мой агент убил ее, а Хоанг - его. У них были свои счеты.
– Господин полковник, - Туан понизил голос, - надеюсь, это останется между нами? Я имею в виду Фам Тху и... Рекса. Я уберу его без шума. Вы понимаете, чем мне это грозит, если узнает начальство?
– Вас сочтут вьетконговцем, майор, - засмеялся Уоррел.
– Но я не желаю вам зла. Мой вам совет: занимаясь подпольной торговлей наркотиками, находите все-таки время для выполнения ваших прямых обязанностей.
Туан обмяк, даже изменился в лице. Он выглядел жалким и раздавленным.
– Кстати о наркотиках, майор, - небрежно добавил Уоррел.
– За такие вещи, по-моему, полагается суровое наказание? Ну-ну, не пугайтесь. Я не собираюсь доносить на вас. Тем более что торговля героином и опиумом хобби многих в этой стране, включая президента. Почему бы вам частично не освободиться от этого мерзкого и опасного товара? Я через пару дней уезжаю в Штаты...
– О, да, господин полковник, - обрадованно закивал Туан, - я вас понял. Когда вам будет угодно...
– Мне будет угодно сегодня вечером. Ладно, забудем о нашем разговоре. Вы уже допрашивали Хоанга?
– Предварительно.
– Ну и как?
– Пока молчит. Но он все мне расскажет. Я сделал небольшую передышку... пока его приведут в сознание.
– Не слишком увлекайтесь, майор. Стоут мне говорил, что вы как-то перестарались и очень интересный человек замолчал навсегда. Кстати, майор, я надеюсь, что Хоанга видели в лицо считанные люди?