Тайна 'Запретного города'
Шрифт:
– О его аресте не знает даже мой заместитель, господин полковник. Я, разумеется, не предполагал, что Хоанг имеет прямое отношение к Рексу... Но интуиция... Я брал его со своими двумя помощниками. Они - вне подозрений.
– Вне подозрений, говорите?
– усмехнулся Уоррел.
– Ну-ну. Я зайду к Виену - он должен услышать мои комплименты в свой адрес. А потом приду на допрос. Позаботьтесь о том, чтобы больше ни один человек в этом здании до двенадцати часов не знал об аресте Хоанга.
– Я все понял, господин полковник, - заискивающе ответил Туан.
– Вы можете быть спокойны.
Виен нервно ходил из угла в угол своего
И вот за какие-то полчаса отец, не говоря лишних слов, вывернул все привычные понятия в сознании Виена наизнанку.
Представление о коммунистах у Виена было другим. На протяжении многих лет ему внушали, что коммунисты - это злобные фанатики с низким уровнем мышления, отрицающие науку, культуру, проповедующие только насилие.
И вдруг такая неожиданность. Лан - дочь американца и бывшей танцовщицы, всегда так модно одетая, увлекающаяся джазом, импрессионизмом. Хоанг, его отец - прекрасно разбирающийся в живописи, отлично знающий литературу, английский, французский, интеллигентный, начитанный человек. Нго Чак - один из наиболее способных и перспективных офицеров службы безопасности, которому прочат блестящую карьеру. И все они - коммунисты. Здесь было над чем задуматься.
Всю ночь и все утро Виен пытался осмыслить то, что произошло. Шквал сомнений, противоречий бушевал в его голове, переворачивал душу. Одно было ясно: отец, Лан, Нго Чак - это не фанатики, а люди, глубоко убежденные в своей правоте. Фанатики не могут сознательно приносить себе в жертву.
Виен никогда не предполагал, что право выбора - такое мучительное, тягостное испытание. А он стоял перед выбором: идти или не идти к Нго Чаку. Отец сказал, что Виен волен решать сам, как поступить. Прошла ночь, а Виен так и не осознал все до конца. Но он чувствовал, что должен сделать так, как сказал отец: слишком дорого за это заплачено. Ведь Туан не оставит отца в живых - это Виен прекрасно понимал.
Придя утром на службу, он сразу же отправился в кабинет Нго Чака, но капитан уехал в город по делам. Виену стало страшно. Не оттого, что он не успеет предупредить Нго Чака и что капитана арестуют. Юноша еще не был морально готов к тому, чтобы оказать помощь коммунистам. Страшно ему стало оттого, что жертва отца окажется напрасной и что Лан будет считать Виена подлецом. Она не поверит в то, что Нго Чака не оказалось на месте. Именно эти мысли не давали ему покоя, и он каждые пятнадцать - двадцать минут стучался в кабинет капитана. Однако дверь была по-прежнему заперта.
Маленькая стрелка часов приближалась к одиннадцати, и Виен решил зайти к Нго Чаку еще раз. Он открыл дверь и на пороге столкнулся с Уоррелом.
– Здравствуй, мой мальчик, - в своей обычной манере весело пророкотал тот.
– Добрый день, господин Уоррел, - растерянно произнес Виен, стараясь не встречаться взглядом с полковником.
– Не помешал? Ты, я вижу, куда-то собрался?
– Я? Нет... То есть
– Ты, кажется, чем-то взволнован? Хотя да, я понимаю тебя, мой мальчик. На такой шаг способен не каждый. Ты действовал как настоящий патриот своей страны. А что он хотел от тебя?
– Что хотел?
– переспросил Виен, застигнутый врасплох вопросом, он не был подготовлен к нему.
– Хотел, чтобы я помог ему спрятаться.
– И, чтобы предупредить новые вопросы, добавил: - Мне не хотелось бы больше вспоминать об этом человеке, господин Уоррел.
– Да, да, я понимаю, - ответил тот.
Но Уоррел не был бы Уоррелом, если бы в его голове не возникло смутное, не оформившееся пока подозрение. Хоанг не стал бы приходить к сыну, чтобы искать у него убежища. Если он пошел к Виену, то за другим. А может быть, в последний момент не решился сказать о цели своего визита? Или... Или попытался переиграть Уоррела? "Если бы Виен сказал мне, что отец к нему не приходил, поверил бы я ему?
– спросил себя Уоррел и сам себе ответил: - Нет, не поверил бы. Потому что у Хоанга не было другого выхода. Значит... Нет, невозможно. Люди не могут добровольно приносить себя в жертву. Это нонсенс. К тому же Хоанг не мог быть уверен, что его план удастся. Идти на верную смерть, не зная, ради чего..."
Уоррел не мог бы поклясться, что дело обстояло именно так, но, коль скоро сомнения шевельнулись в нем, их необходимо было либо устранить, либо подтвердить.
– Ты знаешь, Виен, - сказал он.
– Я ведь через два дня улетаю. Сегодня я пригласил Лан и госпожу Бинь на обед. И приехал за тобой. Не возражаешь?
– В общем-то... конечно. Но у меня тут... навалилась куча бумаг, и...
– Я договорился с майором Туаном. Он отпускает тебя.
– Если говорить честно, то у меня совсем нет настроения, - сделал еще одну попытку отказаться Виен.
– И я боюсь испортить вам весь обед.
– Ничего, - настаивал Уоррел.
– Это же не вечеринка. К тому же мы теперь не скоро увидимся. Госпожа Бинь очень хотела тебя увидеть. Да и Лан тоже.
Виен понял, что упорствовать нет смысла. Уоррел что-то заподозрил и теперь не оставит его в покое.
– Хорошо, господин Уоррел. Я согласен.
– Ну вот и прекрасно.
– Вы подождите минут пять, а я сдам документы и вернусь за вами.
Виен подошел к столу и начал быстро собирать свои бумаги.
"Кажется, я угадал, - подумал Уоррел, - и, судя по всему, пришел вовремя".
Виен положил документы в папку и направился к двери. Но Уоррел, поднявшись со стула, загородил ему дорогу:
– Пожалуй, пойдем вместе. Зачем тебе возвращаться сюда еще раз.
– Не ждать же вам в коридоре, - возразил Виен.
Он хотел обойти Уоррела, но тот положил руку на плечо молодому человеку:
– Виен, мне кажется, тебя что-то сильно смущает.
– Да нет же, вам показалось, - неуверенно ответил Виен.
– Меня трудно обмануть, мой мальчик, - перешел в атаку Уоррел.
– Я чувствую, что ты хочешь сделать неверный шаг. Ты молод, а молодость порой легко поддается чувству. Я все понимаю, Виен. Он - твой отец. И он умеет располагать к себе людей. Ты поддался его уговорам. Но это мимолетное заблуждение пройдет. Законы военного времени суровы. Помощь коммунистам карается смертью - ты это прекрасно знаешь. Но я желаю тебе добра. Я уберегу тебя от ошибки, которая может оказаться роковой.