Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Но и голод недооценивать не стоит! У меня так бурчит в брюхе, что я хочу немедленно вернуться домой. Я...
Пронзительный звук заглушил его голос.
– Тише, черт вас побрал! – заорал он, но когда он заметил, что виновник этого безобразия Гаго, черты его лица смягчились. – Так о чем я? Ах, да! Женушка, скажи-ка, что у нас будет на ужин?
Пока Ана перечисляла, он с силой тряс руку Артуро:
– Спасибо вам за представление! Оставайтесь здесь, сколько пожелаете, это я уже говорил. Только обязательно дайте нам знать, когда решите продолжить путь. Бог вам в помощь!
– Я тоже
Он задумчиво смотрел вслед Орантесу и его семейству, когда к нему подошел Анаконда.
– Я бы не очень удивился, – сказал он, – если бы в ближайшие дни в нашей труппе стало больше народа...
– Ну, так, теперь я чувствую себя куда лучше, – объявил Орантес, с удовольствием откидываясь на спинку стула. – Ужин был и обильным, и вкусным, женушка.
Ана покраснела от удовольствия. Она сварила бобы, приправив их салом, и все зачерпывали еду деревянными ложками из огромной миски, стоявшей посередине стола. У каждого члена семьи была собственная ложка. Все ели молча и неторопливо. Так уж было заведено за столом у Орантесов: хочешь вдоволь и вкусно поесть – не отвлекайся.
Хозяин дома взял в руки лепешку размером с крышку кадушки, разломил ее и дал каждому по ломтю. И все принялись подбирать пресной булкой остатки еды из миски.
– Дай мне бутылку с вином, Антонио.
Один из близнецов немедленно принес вино.
Орантес налил Витусу, Магистру, близнецам и себе самому.
– Хочешь вина, жена?
– Нет, муж мой! – она подняла руку.
– Хорошо, – Орантес взял стакан и поднялся со своего места. – Я хочу выпить за хороший урожай зерна в этом году и благодарю за это Всевышнего. Не будь на то Его милости, нам не собрать бы такого урожая. И вообще, за все, что у нас есть, мы благодарны Ему, в том числе и за этот ужин. – Как всегда практичный, Орантес одним ударом прихлопнул сразу двух мух. – Будем здоровы! – В несколько глотков он опустошил свой стакан; все сидящие за столом последовали его примеру.
– А нет ли какого-нибудь другого повода, чтобы выпить? – спросил Магистр, указывая на пузатую бутылку. Они с Витусом уже достаточно хорошо изучили Орантеса и понимали, что он воскресным вечером потребовал вина не только для того, чтобы отметить хороший урожай.
– Ну, как бы это сказать... – неожиданно для всех, в том числе и для самого себя, Орантес не находил нужных слов. – Я думаю, друзья мои, нам не так уж много вечеров предстоит провести вместе.
– С чего ты взял?
– Ну, да... Короче, эта цыганка, Тирза, наряду со всякой чепухой, которую они несут каждому, кто горазд их послушать – насчет здоровья, счастья, денег, долгих лет жизни и всего такого прочего, – кроме всей этой ерунды, которую, признаюсь, слушать приятно, предсказала мне, что вскоре два человека оставят мой дом и отправятся в путь с ними, с циркачами, значит. Мне не пришлось долго гадать, о ком идет речь, тем более, что Витусу все равно нужно в Сантандер.
– Верно, – кивнул Витус. – Если бы мы могли отправиться туда в компании с циркачами, это было бы идеально.
Орантес потянулся к миске с оливками.
– Выходит, я в своих предположениях не ошибся?
Витус обменялся взглядами
– Если бродячие артисты нас возьмут, мы поедем с ними, – ответил Витус за обоих.
После этого Орантес долго не произносил ни слова.
– Налей нам еще по стакану, Антонио, – сказал он наконец совсем тихо. – Ничего вечного не бывает, но я все-таки рассчитывал, что вы задержитесь у нас подольше.
– И я тоже, – грустно кивнула Ана. – Я тоже немного выпью.
Орантес снова обратился ко всем, подняв стакан:
– Будем здоровы!
Когда все поставили стаканы на стол, Антонио подал голос:
– Послушай, отец!
– В чем дело? – Тон обращения одного из близнецов заставил Орантеса насторожиться.
Антонио переглянулся с Лупо. Тот кивнул, как бы ободряя брата.
– Отец, мы с Лупо... Мы хотели бы... – он умолк, уставившись в столешницу. Потом взял себя в руки и снова начал:
– Отец, мы хотели бы...
Но договорить до конца смелости не хватило.
– Что вы там хотите? Что вам взбрело в голову? Что вы меня мучаете? – терпением Орантес не отличался.
Сейчас все смотрели на Антонио.
– Отец, мы с Лупо хотели бы сопровождать Витуса и Магистра, когда они поедут в Сантандер.
– Что такое?.. – Орантесу показалось, будто он ослышался. Ана, предчувствуя худое, сделала остальным детям знак – идите, мол, спать.
Когда дети вышли из комнаты, Лупо решительно поддержал брата:
– Это было бы для нас хорошей возможностью узнать мир, отец.
– И слушать не желаю!
– Отец, – снова начал Антонио, – мы только съездим в Сантандер, побудем там недолго и сразу вернемся домой. Клянемся Пресвятой Девой Марией!
– Вы нужны мне в поле.
– Но, отец, ты ведь сам сказал, что урожай у нас хороший и что он почти весь уже собран. А до сбора оливок мы обязательно вернемся!
Антонио, как бы ища помощи, обратился к Витусу и Магистру:
– Вы ведь не против, чтобы мы поехали с вами?
– То, чего хотим мы с Магистром, не важно, – возразил Витус. – Поедете ли вы с нами или нет, волен решать ваш отец и больше никто.
– А я говорю нет!
– Отец, нам по шестнадцать лет, мы больше не дети. Скоро нам все равно уходить из дома, потому что одно хозяйство всех нас не прокормит, когда придет пора жениться, – сделал еще одну попытку Лупо.
– А я говорю нет – и баста! Это мое последнее слово! – Орантес резко встал, на виске у него вспухла жилка. Широко шагая, он вышел из комнаты.
В дверях он остановился и оглянулся:
– Слишком опасно это путешествие. Мы все время будем тревожиться за вас.
С этими словами он удалился в родительскую спальню.
– Ничего не выйдет! – тяжело вздохнул Лупо. – Мы сделали все, что могли.
– Ваш отец не привык, чтобы ему так перечили, – вступилась за мужа Ана. – И, кроме того, в его глазах вы пока все же мальчишки.
– Мы уже почти мужчины! – в сердцах проговорил Антонио. – Говорят, будто в Голландии протестанты призывают под ружье пятнадцатилетних, чтобы они сражались против наших, а вы не позволяете нам просто съездить в Сантандер.