Тайна жемчужной леди
Шрифт:
Кроме платьев, я решительно упаковала пару кожаных штанов, мало ли где придется ходить и крепкие ботинки. Знаю-знаю, леди положено носить хрустальные туфельки (ну или как там, в сказках, пишут), но для меня удобство, прежде всего. К тому же, довольно сложно копаться в грязи в модном платье с белыми рюшами и в туфельках на каблучках. Ведь улики могут быть где угодно, даже в мусорном баке. Им безразлично светская леди ты или простая оборванка. В самый разгар сборов в мою спальню влетел Шнырь. Чертяка находился на грани истерики.
– Полундра! Беда-беда, Кира! Я никуда не еду!! – провозгласил он и, прикрыв глаза лапкой,
– Не пори горячку. Скажи толком, что случилось? – зная тонкую душевную организацию своего недофамильяра, я не спешила впадать в панику.
Шнырь, поняв, что на провокацию я не поддалась и рвать на себе волосы от отчаяния не спешу, насупился и замолчал.
– Случилось страшное, но я тебе ничего не скажу. Нет! И никуда не поеду. Даже не уговаривай, – театрально произнес он и плюхнулся в обморок поглубже.
– Шнырик, миленький, ну поделись, что у тебя приключилось? Уверена, что все не так страшно, – эту игру я знала очень хорошо. Я упрашиваю, он отнекивается, набивая себе цену, но в итоге выкладывает все.
– Страшно, Кирочка, страшно. Никуда не поеду, – вздохнул Шнырь, нагнетая обстановку. Потом картинно приложил лапку ко лбу и трагично провозгласил:
– Мне нечего надеть!
Я наяву услышала этот звенящий звук, с которым упала на пол моя челюсть. Чееееего?! Пока я хватала ртом воздух, пытаясь выразить всю степень своего негодования, чертяка уселся посреди спальни и принялся рассуждать:
– Вот сама посуди, мы – приличные детективы, едем в приличный дом. А у меня ни одной приличной одежды нет. Только панталоны, да и те драные…
– Но тебе же вроде как и не обязательно ничего носить… – я только-только подобрала челюсть с пола и начала приходить в себя, как вдруг она отвалилась второй раз, – Стоп! А откуда у тебя панталоны?! Да еще и драные?!
Шнырь замолк и даже, вроде, слегка покраснел под шерсткой. Он отвел глаза и быстро сменил тему:
– Нуууу… неважно. А вот сюртук мне носить совершенно обязательно! С пуговичками блестящими, с отворотами! И кепочку! Детективам так положено!
– Откуда ты знаешь, что там положено детективам, а что нет? – удивилась я.
– Оттуда! – крикнул чертяка, – Я в книжке видел. Детективы всегда в сюртуках, кепочках и ботиночках. Они носят пышные усы, пыхтят трубкой и с важным видом смотрят на всех через круглое стеклышко.
– Но у меня нет ни трубки, ни усов… – начала было я.
– Вот поэтому ты и дилетант! – перебил Шнырь, – А я буду настоящим детективом! Кирочка, надо срочно в лавку бежать, за сюртуком и ботиночками! И стеклышко еще! Обязательно круглое!
– Стеклышко твое монокль называется, – объяснила я и обреченно произнесла, – подумаю, что можно сделать.
Сказать Шнырю, что у нас нет лишних средств на все его хотения у меня просто не повернулся язык, поэтому я вздохнула и достала одно из своих немногочисленных платьев. Плотная шерсть как раз подходила для верхней одежды, а если поднатужиться, то и кепочку можно сочинить. Сшить сюртук дело плевое, в этом помогут швейные чары, а вот раскраивать придется вручную. Я деловито сняла мерки с довольного чертяки и отправила его из спальни, чтобы не путался под ногами.
Полночи ушло на переделку наряда, зато утром Шнырь красовался перед зеркалом в желтом сюртуке в крупную клетку и новой кепочке на рожках. Кроме того, он
Крис появился ближе к полудню. Восхитился обновками Шныря и узнав, что «настоящему детективу» не хватает в образе деталей, быстро убежал. Вернулся он через четверть часа с нанятым кэбом и большим пакетом в руках. Торжественно вручил сияющему Шнырю трубку и новенький монокль и погрузил наши вещи в дожидающийся кэб. Места внутри было не много, поэтому чертяку решили посадить рядом с возницей. Впрочем, он ничуть не обиделся, а решил, что так даже лучше, потому что скрывать такую красоту от людей просто преступление.
Мы с Крисом уютно устроились внутри и двинулись в путь. Немного подождав, пока кэб подъедет к центру города, Крис выглянул и, убедившись, что Шнырь занят демонстрацией любимого себя случайным прохожим, достал из пакета вафли и протянул мне со словами:
– Завтракай, уверен, что ты еще не ела.
Я благодарно улыбнулась и принялась уплетать ароматную сдобу. Вафли оказались очень вкусными и сытными, со сливками и свежей клубникой. Мой дорогой Крис. Всегда внимательный и чуткий. Иногда мне кажется, что он знает меня лучше, чем я сама. Я честно пыталась поделиться вкуснятиной, но друг благородно отказался. После обильного позднего завтрака я разомлела и задремала, наверстывая упущенные часы сна.
Глава 4. Воспоминания, которые навевает длинная дорога
Мне снова снился огненный бог. Он приходил в мои сны каждую ночь. Звал к себе, тянул руки, нашептывал мое имя. Теплый и нежный, он гладил мне плечи, перебирал волосы. Но сколько бы раз он ни являлся ко мне, я никак не могла разглядеть его лица.
Когда кэб ощутимо тряхнуло, я проснулась и почувствовала, что меня гладят по голове. Под моей щекой мерно билось сердце Криса. Выглянув из кэба, я обнаружила, что мы уже выехали из города и катили по проселочным дорогам. Поместье Кроунов располагалось на значительном расстоянии от Хэйлвилля, хоть и считалось его пригородом. Хозяева очень ценили уединение и для жилья выбрали одно из самых дальних окрестных селений.
Потянувшись и прогоняя остатки сонливости, я перевела взгляд на Криса. Всегда собранный и вдумчивый, во сне он казался удивительно расслабленным и безмятежным. Мне вспомнился тот день, когда я впервые встретила его.
У факультета прикладной ведьмологии была спаренная лекция с факультетом боевых магов. Почти все уже сидели в аудитории, когда зашла группа боевиков. Хотя нет, почему зашла? Ввалилась. Вот так будет правильнее. Их было всего 5 человек, но они кричали, словно стадо гиббонов на выгуле. Наш профессор по истории возникновения магии, мистер Витеус, сухощавый старичок возраста такого древнего, что казалось, будто он лично присутствовал при большинстве исторических событий, пытался их утихомирить, но куда там. На него не просто не обращали внимания, а откровенно хамили. Дескать, элите магического мира такая ерунда, как история магии совсем не нужна. Профессор на такое откровенное хамство, только молча открывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.