Тайна Золотого Феникса - Скованные одной цепью
Шрифт:
– Значит, снять Цепь Империо может только тот, кто её надел?
– Да, - сказал Регулус.
– Правда, если орудовал новичок, то сильное физическое или душевное потрясение может привести к освобождению, но потрясение должно быть очень сильным, а Цепь должна быть несовершенной.
«Скажи Регулусу».
– Я тут с покойным профессором Снейпом через брошь общаюсь…
– Вот как? Это замечательно. Конечно, характер у Северуса отвратительный, но он благоразумен и общение с ним пойдёт тебе на пользу.
«Я подозреваю, что многие ученики ходят под Цепью - Грейнджер, Финниган, Томас - точно, но могут быть и другие».
– Надо будет
– воскликнул Гарри, озвучив ответ Снейпа Регулусу.
«Вы что, с ума сошли? Ни в коем случае!»
– Не думаю, что это хорошая идея, - согласился Регулус.
– Они в любом случае не поверят, а это разоблачение может стоить им жизни - тот, кто ведёт эту игру, не просто контролирует каждый их шаг, он знает обо всём, что происходить с его жертвами и вокруг их. В связи с этим - будьте предельно осмотрительны, никаких доверительных разговоров в присутствии Скованных, не позволяй - и друзьям предай, чтобы никому, даже самым близким друзьям и родственникам не позволяли прикасаться к своей шее.
– А для тех, кто уже скован, им можно помочь? Они могут понять, что с ними случилось?
– Я поговорю с Себастьяном и он расскажет о Цепи на своих уроках… СНЕЙПА СЛУШАТЬСЯ, КАК НИКОГО, С ПОЛУСЛОВА, как бы тебе это ни претило, ты понял меня?!
«Спасибо».
– Хорошо, буду, - буркнул Гарри, опуская голову.
– Ладно, не будем больше о грустном, - улыбнулся вдруг Регулус.
– Ты помнишь, что я говорил во время суда?
– Такое забудешь! Я вас с миссис Тонкс чуть или не тремя ушами слушал!
– Так вот, я говорил с Дамблдором, он не возражает, чтобы мы с Петунией тебя усыновили, даже приветствует, единственно, чтобы ты не пугался - это не требует от тебя отречения от твоих настоящих родителей, и твоя фамилия не исчезнет, просто станет двойной - Поттер-Блек. Я тоже в ближайшее время восстановлю своё имя, тем более, что амнистию по своим былым преступлениям уже получил… Но как ты сам отнесёшься к магическому усыновлению?
– А это магическое усыновление… Оно отразится только на имени?
– Нет, не только, поэтому ты должен хорошенько подумать, - посерьёзнел Регулус.
– Конечно, серьёзных изменений не будет, поскольку ты останешься Поттером, но в тебе появится и что-то от Блеков - я думаю, способности к трансфигурации, нумерологии, что-то ещё… Но ничего своего ты при этом ты не потеряешь. И если ты боишься этим предать родителей - этого не случится.
«На твоём месте я бы соглашался, не раздумывая!» - подал голос Снейп.
«Мы с мамой поддерживаем Рега и Нюниса, - пробился издалека глубокий приятный мужской голос. Голос Джеймса Поттера. Его отца.
– Я думаю, это магическое усыновление не раз окажет тебе хорошую услугу».
– В таком случае… Я согласен!
Глава 25. Чаша переполнена.
Вернувшись в гостиную, Гарри отозвал Мародёров в сторону и тревожно-будоражащим шёпотом передал им весь свой разговор с Регулусом. У друзей округлились глаза и пообвисали челюсти от такого сообщения.
– Точно, - вспомнил Рон, - тот тип держал меня за шею! Тогда, очевидно, и надел на меня эту Цепь!
– Но тогда получается, что этот гад, Сковывающий, здесь, в Хогвартсе. Как иначе он мог сковать Гермиону и Дина с Симусом? Ведь в октябре они были нормальные!
– Ты так считаешь?
«Да, это их недавнее приобретение, - подтвердил Снейп.
– О фениксе и трансляциях с того света ты можешь откровенничать ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО с папой Регулусом, только с ним одним…
– Ой, извините, мне надо бежать!
Гарри с помощью карты Мародёров в октябре отыскал совершенно заброшенный чуланчик, защитил его паролем, чтобы никто не мог туда попасть, и устроил там лабораторию по производству хорро. Там стояло сразу через шесть котлов, так что через год юноша планировал иметь уже изрядный запас чудесного напитка, который, мало, что был несказанно вкусным, но ещё и приятно освежал, утром взбадривал, ночью помогал уснуть, прогонял дурное настроение и сны… Словом, это было настоящее чудо, куда срочно следовало добавить крошку гранатовой цедры. Гарри это сделал, размешал, чуть убавил огонь и подкинул по щепотке папоротникового семени. Убедившись, что зелье приобрело правильный буровато-зелёный цвет, юный зельевар отблагодарил Снейпа за столь своевременное вмешательство и любовно погладил рукой поставец, где стояли пять заветных бутылочек, ещё три были у него в спальне, а это был неприкосновенный запас. Конечно, Тереза могла в любой момент прислать ещё, но он не знал, насколько велики её запасы и находил удовольствие в работе над столь сложным зельем, которое уже столь многообещающе булькало на огне. Юноша уже знал, что одного котла хватит на две бутыли…
– Спасибо, бабуля, - прошептал он, прикрывая за собой дверь, меняя пароль и вспоминая следующий этап. Точно, послезавтра надо будет с утра подальше смотаться в теплицу, где росла горная росянка, как раз в то утро, даже нет, на самой заре она выпускает свои «чудоцветы», которые ему нужны. С профессором Стебль он уже договорился, а ещё ему надо будет в тот же день, ровно в полдень и ни минутой позднее добавить смердящего сока мимбулус мимблетонии, спасибо Невиллу, и в течение пяти минут помешивать… Чёрт, придётся отпрашиваться у Флитвика… Но профессор всегда отпускает, это не Вэнс, МакГонагалл или Кооппли, с которыми никак нельзя договориться!
При мысли о Кооппли Гарри стиснул зубы и двинулся наверх, в спальню - надо было успокоиться. И - почему бы не полетать на Чёрном Ангеле? Да, он навещает своего пегаса ежедневно, носит ему печенье и другие лакомства, но этого недостаточно. Так и дружбу жеребца потерять недолго - сколько он может проторчать в своём загоне! Вчера уже смотрел на Гарри как-то косо…
Но он не успел спуститься в холл, как услышал жуткие крики, издаваемые Хагридом, которого Гарри ещё никогда не видел (и не слышал) в такой ярости, Кооппли, которая визжала, как недорезанная свинья, Чёрным Ангелом, который поднял такой шум, что мог бы и мёртвого разбудить.
Выскочив наружу, Гарри увидел, что над загоном полыхает огонь, воздух был полон гари! Школьники бежали в замок, стремясь отдышаться, близнецы хотели удержать Гарри, но он вырвался из рук и побежал дальше.
– Ты с ума сошёл! Он же сожжёт тебя! Профессора Вэнса еле потушили…
– Прочь!
Загон был разбит, посреди него метался огромный огненный сгусток, оглашая территорию Хогвартса страшным криком, в котором сочеталось всё - ярость и боль! У сгоревшей изгороди стояли преподаватели, с Дамблдором во главе, профессора Вэнс и Пьенс лежали на земле и над ними хлопотала посеревшая мадам Помпфри, при этом она шипела что-то крайне злое по отношению «убийц, варваров и вандалов, для которых ничто не свято». Чуть в стороне друг на друга орали Хагрид, крепко удерживавший профессора Кооппли, не давая ей встать на ноги, и сама американка, тщетно силившаяся вырваться из его огромных ручищ.