Тайна Золотой долины. Четверо из России
Шрифт:
Директор даже расстроился от Белкиных слов: снял очки и начал их протирать платочком.
Потом, помолчав немного, провел платком по глазам, обнял Белку за плечи.
— Нет, милая девочка, — он тяжело вздохнул, — на это ни танка, ни «катюш» не купишь.
— Ну хоть на одну-то гусеницу хватит? — испугалась Белка.
— И на гусеницу, к сожалению, не хватит. Ты, наверно, думала, что нашла золото, а это — халькопирит.
Белка стряхнула его руки с плеч, схватила со стола кристалл и сказала:
— Халькопирит! Если хотите знать, так это настоящее кристаллическое
Старичок грустно улыбнулся, взял Белку за руку и повел. Вошли они в большой зал, уставленный ящиками на ножках.
— Ну-ка, посмотри внимательнее, нет ли здесь твоего кристаллического золота?
И — верно.
Белка увидела, что лежит под стеклом на ватке такой же кристалл, как Димкин, только под ним на бумажке написано: «Халькопирит».
— А вот золото, — показал директор на ящик рядом.
Оно было совсем не такое, как наши кристаллы! Белка рассматривала мелкий песок, кусочки с булавочную головку и большие ошметки — самородки…
Все! И танки, и «катюши», и золотой прииск — все, о чем мечтали мы в нашей хижине у костра, полетело к черту! Белка поняла, какой это будет удар для нас, не выдержала больше всех потрясений и выбежала, прикрывая платочком глаза, на улицу. Она прижалась к какому-то забору и плакала навзрыд. Известно, девчонка! Хоть и говорила, что играет только с ребятами и любит мужественных и благородных, а сразу же раскисла.
— Кто тебя обидел, девочка? — остановилась около женщина с кошелкой.
— Никто, — огрызнулась Белка. — Сама!
— То есть, как сама? — рассмеялась женщина. — Так сама себя и обидела?
Белка оторвалась от забора, убежала прочь.
«Еще не хватало, чтобы меня утешали всякие посторонние, — подумала она. — Молокоед бы отвернулся с презрением, если бы увидел такую реву».
Побродив вокруг горного института, взяв себя в руки и усевшись в сквере, Нюра стала размышлять.
«Хорошо, пусть не золото. Но почему директор института так внимательно рассматривал кристалл? Если он все-таки ценный, то на два мешочка хоть один танк купить можно?»
Белка пожалела, что спорола горячку, вернулась в институт. Ее пропустили к директору уже как старую знакомую, она вошла и спросила:
— Скажите, а этот халькопирит ценный?
Директор даже обрадовался ее появлению. Он засуетился, стал предлагать, как какой-нибудь важной даме, стул, но заметив, что Белке не до того, снова повел в зал. Там принялся подробно объяснять, что халькопирит — это руда, из которой выплавляют медь, что есть еще пирит и борнит и другие руды, а из них тоже делают медь, и что медь нам нужна сейчас, пожалуй, даже больше, чем золото.
— А где ты нашла свой кристаллик? — спросил директор.
— Это не я нашла, — созналась, наконец, Белка. — Это Молокоед нашел с Дубленой Кожей и с Федором Большое Ухо.
— Они кто — индейцы? — засмеялся директор. — Делавары, или, не дай бог, гуроны?
— Нет, они белые… Только смешные очень, — и тут наша скво совсем уж некстати шепнула старичку: — Они золото ищут, чтобы покупать на него танки и самолеты.
— Ага,
Он подвел Белку к большой карте на стене, и Белка, нарушая данную нам клятву, указала на ней и Зверюгу, где стояла хижина, и злополучный ручей, который мы вообразили новым Эльдорадо. [47]
— Так это же — Золотая Долина! — обрадовался директор.
— Верно, Золотая Долина.
Директор забегал по кабинету, потом схватил телефонную трубку и начал кому-то говорить, что он оказался неправ, а прав был Окунев, так как в Золотой Долине найдены следы меди.
47
Эльдорадо — это сказочная страна золота и драгоценных камней, которую вроде нас упорно разыскивали испанские завоеватели. Но мы-то не были завоевателями. Мы искали золото, чтобы отстоять свою страну от фашистского порабощения. — В. М.
Белка вспомнила тут про письмо и положила его перед директором.
— Позвольте, позвольте! — закричал тот не своим голосом и бросился в кресло. — Это же почерк Никифора Евграфовича Окунева! Где ты взяла? Почему молчала?
Белка даже испугалась — до того расходился старичок.
— Я не молчала, — лепетала она. — Это Молокоед мне дал…
А старичок уж и забыл, о чем кричал, впился глазами в строчки письма, ерзает в кресле, крякает.
— Где же Никифор Евграфович? Откуда у тебя письмо? — глянул директор поверх очков на Белку. — Ну, говори!
— Оно… — испугалась Белка. — Оно… Мне его Молокоед дал.
— А где он его взял?
— Не знаю… Может… Да! Он нашел его в пещере!
— В пещере? — вскрикнул директор и схватил Белку за руку. — Ну-ка, покажи на карте, где пещера!
Белка смотрела на карту, но ничего на ней, кроме зеленой полоски, обозначающей Золотую Долину, не видела.
— Не знаю, — со вздохом призналась она.
Тогда директор схватил план и начал рассматривать через лупу.
— Ясно… Все ясно… — бормотал он. — Молодец, Никифор Евграфович, я всегда говорил, что ты — молодец, а я — старый дурак! Ну что ж, — директор потирал руки и даже сдвинул набекрень свою шапочку, — скажи ты этому своему Сметаннику…
— Молокоеду, — поправила Белка.
— Ах да, извини… Скажи ему, чтоб он срочно зашел ко мне. Твой Молокоед мне нужен вот так! — добавил старичок и провел по горлу ребром ладони. — А теперь — иди.
Белка двинулась было к двери, но вспомнила про мешочки, которые все время держала в руках, спросила директора:
— Может, вам все-таки нужны мешочки с этим халькопиритом?
— Большое спасибо! Это очень счастливые мешочки. Кстати, много ли вы наделали долгов?
Когда директор узнал, что долгов у меня пятнадцать рублей, он дал Белке тридцатку: