Тайна звуковых шифров архаичного интернета

Заури ФукараI

пагандировать звуковой товар иноземных шифровых кодов.

Меняя своё тональное облачение звуковых единиц условиями

собственных правил генетической пряжи, этот код северного

шифра является неписаной книгой бытовой премудрости.

Книга – Кинашьк.

===============

1. Ш + аьшк + кин.

= Льда + железной + шапки.

2. Ник + к + ьаш.

= Потопа + духа + таянья.

3. Шикь + ак + ин.

= Чтиво + безмолвья + основы.

4.

Никь + ьин + ьашк.

= Дорога + гибели + ящика.

5. Кьин + кьан + к,ьин.

= Пшеницы + труда + и духа хмели.

6. Аши + шикь + аьн.

= Песни + нашего + сказа.

7. Кьанк + ка + ьиш.

= Отрока + энергия + знаний.

8. Аьшкн + ьашки + ш.

= Железного + ящика + льда.

9. Кинишьк + ь + ша,ьиш. = Книга + дана, + вам читать.

10. Никь + ника + ьаш.

= Дорогу + потопа + любить.

Дорога потопа, которую система призывает любить, как

видит сам читатель, без всяких этимологических инсинуа-

ций, идёт до рога. А рогом, от которого начинается род люд-

ской, является некая гора, около которой горд и дрог, этот

некий город, долины ран. Поэтому чтение и познание житей-

ской премудрости и моделируется от базового корня «чти»,

смысловая начинка которого «медведя основа покоя» – «ч, и,

ти» требует почитать свои величайшие родовые корни. Об-

уславливая через значение термина «читай», медвежьей ос-

новы генетическая нить «ч – и – тай», возвышение «ай,йа»

почитающего в вечной жизни. Такова эта удивительная кни-

га железного ящика, об твердь которой разбивались сотни и

сотни промежуточных шифров. И эта великая книга, пере-

писанная множество раз, как воз звукового лета, не нужда-

ется ни в чьей упряжке. Она, как видит читатель, времена-

ми меняя своё облачение, запряжена энергией самого ветра

времени. Предупреждая праздно шатающихся любителей

245

экзотики звукового величия удивительным обывательским

сравнением языка «свой, не свой, на дороге не стой». Замена

в русском варианте «книга» звуковой петли нахского вариан-

та ящик «Ьашк» на петлю «га», несущую смысловое значение

нахского языка «древа колыбель – г, аг», является научной

обработкой заложенного матричного смысла, где распреде-

ление архаичной информации состоятельности этого шифра

в двухступенчатой конструкции упрощает конвертацию зву-

ковых носителей и усиливает мощность шифрованных узлов.

Книга.

=====

1. Ика. – Ика (сапога).

И + ка. = Месива + энергии.

2. Ника. – Ника (потопа).

Ки +

а.

= Шапки + небытия.

3. Гика. – Каги (трухи).

К + аги. = Духа + колыбели.

4. Наги. – Гани (древа).

Ани + г. = Архаичности + древа.

5. Аки. – Каи (духа).

Ка + и.

= Энергия + основы.

6. Акан. – Акан (безмолвия). Акан + к. = Безмолвия + духа.

7. Ина. – Ани (древности).

Ан + ни. = Небытия + ванны.

8. Гни. – Гин (семени).

Ин + ги. = Основы + семя.

9. На.

– На (могущества).

Н,н + на. = Повода + праматери.

10. Ан. – Ан (небытия).

На + ан. = Могущества + довода.

Заложенная в нахском варианте книга «кинашьк», часть

груза, донесённого ледяным ящиком дорогой гибели, уни-

кальные семена пшенички и пшена, не имеют вразумитель-

ного мотивационного пояснения. Благо, та скудная информа-

ция этимологов, хотя и не даёт полного представления, всё

же оперирована своим звуковым резцом. Инициатор завязки

этих терминов, звуковой корень «щеп», даёт условное указа-

ние на суть материальной субъективности смысла данного

термина. Обуславливая расщеплением чего-то определять её

мотивационную ценность, исходя от значения «расщеплять»

или «толочь». Через вспомогательные единицы этого слова

«пища» и «чащи», принимая суть этой объективности сред-

ством питания какой-то чащи. Это питание или пища, явля-

ясь нищей для некой печки, как чек чина и чинности, ощипа-

на от пены чащей аки. Грубовато для праздного времени, но

вполне доходчиво и последовательно для этимолога.

246

Выстраивая цепь исходящих звуковых узлов вокруг ини-

циирующего корня заданной словесной матрицы, исследова-

тель обязан решать этимологические задачи, а не подтверж-

дать выводы науки прошедших временных заключений

средневековья. Расщепляя указанием самого термина слово

на отдельные узлы, мы получаем десять основных единиц

овеществлённой мысли: чека, пена, пища, ника, чина, печки,

чащи, ика, нищи, гни. Далее, оперируя формулами нахского

языка, мы выводим из этих базовых корней общую концеп-

цию мотивационного смысла данной матрицы, не расщепляя

на звуковые узлы заданные корневые единицы языка. Из

этих определений рокировочными решениями системы мы

выводим мотивационный результат общего замысла. При-

менением вариации нахского языка, в союзе с результатом