Тайная игра
Шрифт:
– Просто я видела у него такую вещь… – Лу облизнула губы и продолжила, запинаясь: – Драгоценную, наверное, с камнями. Браслет. Красивый очень. И большой.
– Ага, – оживился инспектор. – Интересненько.
Фоули, Дюбо и Эмилия Ковач принялись переглядываться.
– Интересненько, – повторил инспектор, – можешь описать этот браслет? Ты рассмотрела его?
Лу кивнула, не поднимая глаз.
– Он такой… похож на браслет для часов, но без часов. Золотой. И белый еще металл. Такой, словно цельный браслет, но на самом деле из кусочков разной
– Почему ты решила, что это ценная вещь?
– Красивая очень. И сверкала… прям сверкала! Даже немножко светилась. Камешки светились, я и увидела. Я б ее и не заметила, но она будто светилась, я ее очень хорошо рассмотрела.
Светилась? Лео нахмурился. Обычно драгоценности сами собой не светятся, если… если не содержат толики абсолюта. А если содержат – это уже не просто драгоценности. Это артефакты.
– Хм… и где ты ее видела?
– В подсобке у Мор… у господина Далтона.
– Пойдем, покажешь, где видела. Прошу прощения, господа.
Инспектор поднялся с директорского места и подал Бьянке знак следовать за ним. Та вышла, встревоженно зыркнув на Лео.
Отсутствовали они долго, около получаса. Когда вернулись, то Лео сразу понял, что удача им не улыбнулась – загадочную вещицу отыскать не удалось. Впрочем, ничего удивительного.
– Молодой человек, – инспектор обратился к Лео, – дайте синьорите листок бумаги. Бьянка Луиза, вот карандаш. Нарисуешь, что видела?
Лу взяла протянутый лист, пристроила на столе и принялась черкать. Фоули отлепился от окна, чтобы посмотреть поближе. Юлио и Эмилия привстали со своих мест.
Лео выбрался из-за пишущей машинки и тоже шагнул к ним. На листе под карандашом Лысой Лу постепенно появлялся рисунок – крупный, явно крупнее натуральной величины, но удивительно подробный. Она и правда очень хорошо рассмотрела и запомнила украшение.
Треугольники, вписанные в круги – четыре штуки друг за другом, – поверх каждого – по два трилистника, один с ровными лепестками, другой – с раздвоенными. В центре треугольников – по круглому камню, на простых трилистниках – по три ромбовидных. И весь этот узор запакован в широкую полосу, замкнутую в кольцо, как объяснила Лу.
Тут не надо быть артефактором, чтобы увидеть схему – вот источники, вот рабочий контур, вот трансформаторы, вот всякие дополнительные элементы для видоизменения и контроля свойств энергии абсолюта.
Несомненно, артефакт. И не из рядовых. Изящная компоновка, авторский почерк… Лео осторожно поднял глаза и встретился взглядом с Юлио. Вид у того был кислый. Бытовые разборки поссорившихся подельников, хоть и закончившиеся убийствами, неожиданно превратились в преступление государственного масштаба. Теплое местечко Юлио Дюбо затрещало и приготовилось развалиться.
Покрасневшие глаза Вотана Фоули говорили о том же. Не было печали. Какого ляда эта Венарди так хорошо все запомнила?
Что
– Господа! – взволнованно воскликнула Эмилия Ковач, стиснув у груди руки. – Господа! Это же авторский артефакт! Видите?! Это же авторский артефакт!
Фоули громко скрипнул зубами. Дюбо сморщился, как от боли.
Безмозглая овца! Чтоб тебе пусто было, старая дура, в каждой бочке затычка.
– Вот как? – Инспектор поднял голову. – Вы уверены в этом, госпожа… госпожа…
– Ковач, господин инспектор. Абсолютно уверена. Мой муж – царствие ему небесное! – собирал открытки с великими артефактами и очень много знал про них. Авторские артефакты – это произведения искусства! У больших мастеров есть свое лицо, свой стиль. Настоящий специалист вам скажет имя автора, только взглянув на этот рисунок. Я абсолютно уверена, что это бесценная вещь!
Лу, застыв с карандашом в руке, хлопала глазами.
– Миленькая, – сказала ей Ковач, – ты настоящая художница! Эксперты немедленно определят по твоему рисунку, что это за артефакт и кто его сделал.
– Вот именно, эксперты. – Инспектор, загрохотав отодвинутым креслом, поднялся. – Это дело экспертов, господа, а не полиции. Я заберу все материалы и приглашу экспертов. Пока они не приедут, прошу всех оставаться на своих местах. Мои люди проследят.
– Каких экспертов? – голос у Лео сел. – Магнадзор?
– Берите выше, молодой человек. Это дело Инквизиции.
За окном уже смеркалось, а из учительской, куда согнали весь школьный персонал, так никого и не выпустили. Инспектор оставил четырех полицейских – двое сидели здесь же и следили, чтобы никто не переговаривался, а еще двое остались с детьми, которых согнали в спортзал.
Директор Фоули пробовал протестовать, но безуспешно – полицейские пожимали плечами, приказ, мол.
Пообедали прямо в учительской бутербродами с селедкой и жидким чаем. В туалет выпускали строго по одному и с сопровождением. Зато Лео умудрился немного поспать прямо за столом перед машинкой, уронив голову на скрещенные руки – сил уже не было просто никаких.
Разбудил его от беспокойного и прерывистого сна поднявшийся ропот и стук мебели, в учительской повскакивали со стульев. Лео вздрогнул, вскинулся и обвел директорский кабинет сонным взглядом. Встал и тоже ринулся к окну.
За окном, что выходило на крыльцо школы и широкую Лавровую улицу, остановилась машина. Из тех новых, дорогущих, с артефакторными двигателями, работающими на чистейшем абсолюте. Лео видел их несколько раз – они неслышно катились по улицам, освещая грязь и растрескавшиеся булыжники мостовых голубоватым сиянием переработанного топлива, струящимся из-под колес.