Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды
Шрифт:
— Вы полагаете, это попытка сорвать принятие законопроекта?
— Скажем, есть такая возможность.
— Но Артур Рутвен... его нашли убитым..
— Да, тело его было совершенно обескровлено.
— Тогда — сожалею, что говорю это,— не логично ли будет предположить, что сэра Джорджа тоже убили?
— Не обязательно. Нет, если его удалось изменить.
— Изменить?
Элиот вздохнул и долго смотрел на завихрения тумана.
— Я сказал,— промолвил он наконец,— что сам был в Каликшутре...
Он
— Там свирепствует ужасная болезнь,— проговорил он.— Помимо прочих симптомов она влияет на разум...
— Боже милосердный, что вы такое говорите? — вскричал, я.
— Интересно... просто интересно...— Голос его словно замер, заглушенный желтым туманом, проникшим ему в горло.— Не могло ли так случиться, что сэр Джордж каким-то образом оказался порабощенным этой болезнью? Тогда это объяснило бы то, что Люси видела с улицы. Джорджа не убивали. Просто, когда на лицо ему накинули тряпку, он окончательно утратил свой и без того уже слабый самоконтроль. Затем раджа провел свою жертву вверх по лестнице, где оба они затаились.
— Сэр Джордж оказался во власти раджи?
— Вот именно. И был сведен до уровня зомби, если хотите.
Я обдумал эту возможность.
— Да,— медленно произнес я наконец,— да, это почти соответствует фактам.
— Почти? — нахмурился Элиот.
— Тряпка... которую накинули на лицо сэра Джорджа... Вы полагаете, это был хлороформ или что-то в том же роде?
— Да,— отрывисто буркнул Элиот.— Что-то в этом роде.
— Но там, в комнате, вы нашли пятнышки... и сказали, что это определенно кровь...
— Да, это так.— Элиот отвернулся. Он разозлился оттого, что в такой мелочи, как эта, мои рассуждения оказались точнее его собственных.— Но вместе с тем я отметил,— произнес он с некоторой резкостью в голосе,— что случай наш еще не до конца прояснился.
Он зашагал в сторону уличного шума и сутолоки Стрэнда, а я последовал за ним. Элиот шел так быстро, что мне пришлось догонять его почти бегом. Он бросил взгляд на Веллингтон-стрит.
— Стокер,— воскликнул он,— смотрите-ка, мы вернулись к «Лицеуму»! Я слишком долго отвлекал вас от работы.
Ясно было, что я надоел ему больше, чем мог предполагать.
— И что вы собираетесь делать сейчас? — спросил я.
— Как вы только что сами отметили, надо еще очень многое расследовать.
— Могу ли я чем-то помочь вам?
— Не сейчас.
Я счел, что мне дают отставку, поэтому, попрощавшись с ним, повернулся и зашагал к театру.
— Стокер! — крикнул он.
Я обернулся.
— Люси будет в театре сегодня вечером?
— Должна быть,— ответил я.— А вам от нее что-нибудь нужно?
— Подвеску с шеи.
— Подвеску? — с удивлением воззрился я на него.— Но зачем?
— Значит, вы ее
— Сгораю от желания быть у вас в помощниках,— прокричал я ему вслед.
— Ну еще бы! — ответствовал он, но не обернулся и вскоре исчез в водовороте уличного движения и тумана
Я начал проталкиваться сквозь толпу прохожих. Меня ждал «Лицеум».
Я с головой ушел в дела театра, почти позабыв о море чудес, по которому плыл всего несколько часов назад. Мистер Ирвинг, как часто бывало с ним после триумфального первого представления, был раздражен и не в духе — он пребывал в том скверном настроении, какое охватывает любого великого артиста, после того как он отдает роли все свои душевные силы, и находиться с ним рядом было нелегко. Он преследовал меня как дух, одетый во все черное, и я даже стал бояться его высокой тощей фигуры как вестника печали или, по меньшей мере, источника приказов и жалоб. Вскоре я почувствовал, что изрядно измотан. Естественно, я почти забыл об Элиоте и удивился его появлению в начале вечера, когда я осматривал кресла бельэтажа.
Я был рад его видеть, тем более что лицо его отражало состояние удовлетворенности.
— Добились кое-какого успеха? — поинтересовался я.
— Полагаю, что так,— ответил он.— После полудня работал у себя в лаборатории.
— Ах вот как?
Элиот кивнул:
— Анализировал два пузырька из-под лекарств, которыми пользовалась леди Моуберли. Одно, которое она принимает сейчас, абсолютно безвредно. Другое, которое она только что закончила принимать и пузырек от которого выбросила, было напичкано опиатами.
— Вы хотите сказать, что ее одурманивали?
— Вне всякого сомнения. Именно потому, что лекарство в прежнем пузырьке закончилось и теперь она пила из нового, леди Моуберли проснулась, когда к ней проникли взломщики. Поэтому мы должны предположить, что они бывали у нее в доме и раньше.
— Но с какой целью?
— Увы, на эту тему я рассуждать не могу.
— Значит, это связано с делами государственной важности?
— Стокер, вы тактичный человек. Я вынужден просить вас не давить на меня.
— Извините. Мое любопытство только показывает, насколько я заинтригован этим делом.
Элиот улыбнулся:
— Так я могу надеяться, что вы снова хотите помочь мне?
— Если буду хоть чем-то полезен...
— Вы свободны сегодня вечером?
— После спектакля.
— Отлично. Возьмите кэб, и пусть он стоит в проулке у выхода из театра.
— А что,— спросил я,— вы чего-то ожидаете?
Элиот отмахнулся от вопроса, словно от назойливой мошки, и при этом я увидел, как в руке у него блеснуло что-то серебряное.