Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды

Холланд Том

— В чем, как вы думаете, не удалась моя поэма?

Шелли задумался. В этот момент сверкнула молния, озарив серебряным светом всю комнату.

— Поэзия,— сказал. Шелли, когда стих гром,— должна быть...— Он помолчал.— Должна быть вспышкой огня, электрическим разрядом, дающим жизнь этому мертвому миру, открывающим глаза, которые долго были закрыты.

Я улыбнулся его словам.

— Как и ужас?

Шелли кивнул, его глаза были широко раскрыты и вдохновенны.

— Да, Байрон, как ужас.

Я поднялся.

— У меня есть идея,— сказал я.— Давайте проверим, верна ли теория Шелли.

Мэри нахмурилась.

— Как? — спросила она.— Что вы имеете

в виду?

Я подошел к полке и достал книгу.

— Я прочту вам истории о привидениях,— сказал я.— И затем каждый из нас, по очереди, расскажет свою историю.

Я прошел по комнате, наполовину погасив свет. Шелли единственный, кто помогал мне. Полидори смотрел с презрением, в то время как Мэри и Клер выглядели неуверенными и испуганными. Я собрал всех у камина и начал. Снаружи раздался подобающий случаю раскат грома. Но я не нуждался в буре, мой голос сам по себе наводил ужас, и я знал об этом. Другим казалось, что я читаю по книге, но я не нуждался в ней — ужасная история, рассказанная мной, была моей собственной. В ту ночь я сочинил две истории. В первой любовник обнимает свою невесту, целует ее и вдруг чувствует, как она превращается в труп всех девушек, которым он изменил. А во второй...

Лорд Байрон замолчал. Он улыбнулся Ребекке.

— Вторая история повествует об одной семье. Ее основатель за свои грехи был обречен даровать поцелуй смерти всем своим потомкам.

Лорд Байрон замолк.

— Всем своим близким по крови. Да.

Он кивнул, глядя на Ребекку, которая застыла в своем кресле, похолодев от ужаса.

— Я помню, что Клер не понравилась эта история. Она обхватила свой живот, как это делала Белл. И тогда запах ее ужаса ободрил меня. Я рассказал им мою собственную историю, вызывающую, конечно, отвращение, историю о двух друзьях, которые путешествовали по Греции, и о том, что произошло там с одним из них. Когда я закончил, стояла гробовая тишина. Я с удовольствием заметил, какое сильное впечатление произвела она на Шелли. Его широко раскрытые глаза почти вылезли из орбит из-за судороги мышц, а лицо напоминало маску. Его волосы, казалось, сверкали, а кожа побледнела настолько, что почти просвечивала насквозь.

— И это... это была всего лишь выдумка? — спросил он наконец.

Я приподнял бровь.

— А почему вы спрашиваете?

— То, как вы рассказали историю,— его глаза расширились еще больше,— кажется... ну... вы рассказали ее так, словно в ней заключена какая-то страшная правда.

Я слабо улыбнулся и собрался было ответить, но Полидори прервал меня.

— Теперь моя очередь! — сказал он, вскакивая на ноги.— Предупреждаю вас, леди,— добавил он, галантно кланяясь Мэри,— я расскажу вам леденящую кровь историю. История была, конечно, нелепая. У одной женщины по неизвестной причине вместо головы был череп. Она любила подсматривать в замочные скважины. Что-то удивительное с ней произошло, я не помню, что именно. В конце концов...

Полидори упорно продолжал свой рассказ, он закончил дни своей героини в могиле, опять же, как я понял, по неизвестной причине. Этот вечер, который, казалось, был наэлектризован страхом, теперь перешел в глупое веселье.

Внезапно в разгар нашего хохота Мэри пронзительно вскрикнула. Балконные двери распахнулись, и ветер пронесся по комнате, задув все свечи. Мэри снова вскрикнула.

— Все в порядке! — Шелли бросился закрывать двери.— Это всего лишь буря!

— Нет,— сказала Мэри, указывая куда-то.— Там что-то есть на балконе. Я видела.

Я нахмурился и вышел вместе с Шелли на балкон. Там было пусто. Мы пытались что-то

разглядеть в темноте, но дождь лил на озере стеной, мешая что-либо увидеть. Я не чувствовал никакого запаха.

— Я видела лицо,— настаивала Мэри, когда мы начали зажигать свечи.— Отвратительное, дьявольское лицо.

— Оно было бледным? — спросил я.— С горящими глазами?

— Да.— Она закивала головой.— Нет. Его глаза...— она взглянула на меня,— его глаза, Байрон, были совсем как ваши.

Шелли мельком взглянул на меня. Выражение его лица было странным. Внезапно я рассмеялся.

— В чем дело? — спросил Шелли.

— Ваша теория, кажется, подтверждается,— сказал я.— Посмотрите на нас. Все нервничают. Полидори, примите мои поздравления,

Полидори улыбнулся и поклонился.

— Ваша история не так уж и смешна, как мне показалось. У всех нас была галлюцинация.

— Мне это не привиделось,— возразила Мэри.— Там действительно что-то было.

Шелли подошел к ней и взял за руку, но все это время он продолжал пристально смотреть на меня. Он дрожал.

— Я хочу спать,— сказала Клер низким голосом.

Я посмотрел на нее.

— Хорошо.

Она поднялась, оглядела комнату и вышла.

— Шелли? — обратился я.

Он нахмурился. На его бледном лице выступила испарина.

— Существует некая сила,— сказал он,— какая-то ужасная тень невидимой силы.

Я знал, что он все глубже и глубже погружается в темноту моих глаз. Я заглянул в его мысли и увидел, какую любовь он питает к наслаждению страхом. Подобно лунному свету на поверхности моря, я отбрасывал отблеск какого-то отдаленного мира на его душу. Он задрожал, приветствуя нарастающий в душе ужас, повернулся к Мэри, пытаясь унять свой страх. Но ему было не так-то легко убежать от меня. Снова моя сила овладела его разумом. Когда Шелли взглянул на Мэри, он увидел ее обнаженной, бледной, ужасной; вместо ее сосков были закрытые глаза, внезапно они открылись, и их отблеск был подобен отблеску в глазах вампира — насмешливому, зовущему. Шелли вскрикнул и посмотрел на меня. Кожа на его лице покрылась бесчисленными Морщинками, застыв в непередаваемой гримасе ужаса. Он обхватил голову руками и выбежал из комнаты. Полидори взглянул на меня и последовал за ним.

Мэри также поднялась.

— Этот вечер был слишком трудным для всех нас,— сказала она после долгой паузы.

Она бросила взгляд в темноту ночи.

— Я полагаю, мы можем спать здесь?

Я кивнул.

— Конечно. Вы можете располагаться там, где вам захочется. Но мы так и не услышали вашей истории.

— Я знаю. Но я очень плохая выдумщица Я попытаюсь что-нибудь придумать.

Она поклонилась и вышла

— Мэри,— позвал я ее.

Она обернулась и посмотрела на меня.

— Не беспокойтесь о Шелли. Все будет в порядке.

Мэри слабо улыбнулась. Затем, не говоря ни слова, вышла, оставив меня одного.

Я стоял на балконе. Дождь прекратился, но буря все еще неистовствовала. Я вдыхал носом ветер, надеясь почувствовать запах того существа, которое видела Мэри. Но ничего не было. У нее, должно быть, после всех этих рассказов разыгралось воображение. Хотя странно, подумал я, что ее галлюцинация была так похожа на мою собственную. Я пожал плечами. Была странная, опьяняющая ночь. Я снова загляделся на яростную бурю. Вдалеке, подобно клыкам, мерцали горы, и луна, скрытая облаками, была полной — я знал это. Ощущение собственной власти стучало в моей крови. В далекой Женеве часы пробили два. Я повернулся, закрыл балконные двери и в полной тишине направился через всю виллу в комнату Шелли.