Тайная любовь Копперфильда
Шрифт:
Денис остановил машину напротив дома, в котором жила Надя Трепова, и некоторое время сидел, пытаясь определить для себя, почему его сюда тянет. Вот что он скажет, если снова поднимется к ней? Станет донимать ее одними и теми же вопросами, а не пробовала ли она цветочное мороженое в Ницце? И какое ей больше по вкусу — фиалковое, розовое или жасминовое? Без сомнения, он этими вопросами лишь еще больше разозлит ее. А ему хотелось бы, чтобы она увидела в нем не надоедливого и вызывающего нервную дрожь господина Дунаева, генерального директора фирмы, где она работает, странного человека, вот уже пару дней как терзающего ее своими нелепыми подозрениями, а просто
Он даже был благодарен той аферистке, которая с паспортом Надежды Треповой водила его за нос там, в Ницце, что благодаря ей он поближе познакомился с Надей. Больше того, его вдруг отпустил тот страх, в котором он жил последние сорок восемь часов, размышляя над тем, кого могла настолько заинтересовать его скромная персона, чтобы этот кто-то решил вдруг проследить за ним. А что, если это следили за Земцовой? Или за кем-нибудь еще, кто находился поблизости от него, а он не замечал этого человека? Или же все гораздо проще и эта парочка просто-напросто ходила за ним по пятам исключительно с целью посетить самые интересные места Ниццы? Другое дело, где они взяли деньги на это путешествие? Тришкин был беден, об этом свидетельствовало его жилище, о котором Денис не мог вспоминать без содрогания. Значит, поездку оплачивала либо та девица с паспортом Треповой, либо какой-нибудь ее ухажер (хотя, может, она или они попросту кого-то грабанули и поехали на Лазурный Берег спустить денежки).
Глядя на дом, в котором сейчас, быть может, находилась Трепова, Денис испытывал противоречивые чувства радости, волнения, отчаяния, растерянности… Как дать ей понять, что она нравится ему? Ведь если даже он придет к ней с букетом цветов и признается ей в своем желании познакомиться с ней поближе, она может не поверить ему и воспринять его визит как способ таким вот образом приблизиться к ней, чтобы вновь попытаться выяснить, не она ли была в Ницце.
Он вышел из машины и направился к подъезду дома. Поднялся на третий этаж и позвонил. И снова ему повезло, дверь открыл все тот же, с крашеными волосами, сосед. Подумалось почему-то, что он точно не пьет и страдает так же, как и Надя, от соседства пока что невидимых и проживающих за стенами алкоголиков.
— К Наде? — спросил он, и в его голосе Денис почувствовал уважение к соседке. — Она дома.
— Спасибо, — сказал с теплотой Денис. Вошел в квартиру и постучал в уже знакомую дверь.
— Вы? — удивилась, увидев его на пороге, Надя.
На этот раз она была в широких клетчатых штанах и белой тенниске. В руке она держала желтую грушу.
— Вы извините, Надя, но мне надо с вами поговорить, — сказал, волнуясь, Денис, еще даже не представляя, о чем он собирается с ней разговаривать. О том, что у нее красивые зеленые глаза, прекрасные волосы, губы, к которым так и хочется прикоснуться губами, почувствовать их аромат.
— Да-да, конечно, проходите, — она впустила его в комнату. — Садитесь. Чаю хотите? Или кофе?
— Чаю, если можно.
— Хорошо, сейчас включу чайник.
Она порывисто двигалась по комнате, расставляла чашки на столе, насыпала в сахарницу сахар, достала банку с вареньем.
— Что, снова станете пытать меня про Ниццу? — Она слабо улыбнулась. — Или предложите мне место старшей уборщицы этажа?
У нее грустные глаза, подумалось Денису. И вид у нее уставший. Интересно, когда она спит, она видит во сне свои будущие картины?
— Понимаете, Надя, я чувствую себя виноватым в том, что изрядно потрепал вам нервы. Вы думаете, что я не понимаю, насколько вы должны себя неуютно чувствовать, когда вас обвиняют в том, чего вы не совершали? Я вот лично верю вам, что ваш паспорт попросту выкрали, воспользовались им, правда, понятия
— Вот-вот, — оживилась Надя, — и я тоже никак не могу взять в толк, зачем было пользоваться моим паспортом, если в Ниццу может поехать любой человек со своим собственным загранпаспортом. Разве что эта девушка, которая, как вы говорите, сильно похожа на меня, просто не имела своего собственного загранпаспорта или же по каким-то причинам не могла им воспользоваться… Я имею в виду, что у нее были долги банкам или что-нибудь в этом роде. Думаете, я не переживаю из-за того, что кто-то воспользовался моими документами? Откуда мне знать, что она натворила в этой Ницце? А вдруг совершила преступление?
— Надя… Можно, я буду вас так называть?
— Конечно, можно, Денис Евгеньевич.
— Можно просто Денис, — сказал он и почувствовал, как жаркая волна окатила его с головы до ног. Он лихорадочно соображал, как ему вообще объяснить свой визит, ведь он же сказал, что у него есть к ней разговор.
— Хорошо, договорились.
— Понимаете, я долго думал над тем, что вы мне рассказали о себе, о ваших творческих делах, о вашей работе… А еще вы как-то вскользь упомянули о том, что у вас сгорела мастерская. Где она находилась?
— На Пречистенке, у меня там была не только мастерская, но и две комнаты… И знаете, как-то все складывалось удачно, и работы было много, и деньги зарабатывала хорошие, и друзей вокруг было полно, и ухажеров… Я в то время расписывала дом одного богатого человека, и это он мне, можно сказать, подарил и эту мастерскую с комнатами, да и вообще пообещал, что теперь у меня всегда будет работа… А потом он исчез, пропал, думаю, что его убили. Дом, стены которого я так и не успела до конца расписать, был продан на аукционе за большие деньги какому-то иностранцу русского происхождения, а мою мастерскую подожгли. Думаю, что свои же… И все рухнуло. Негде было жить, сгорели многие мои работы, которые я готовила к выставке-продаже… К тому же были подпорчены и прилежащие к мастерской квартиры, ремонт которых меня обязали оплатить. Вот и получилось, что для того, чтобы мне как-то выкрутиться, надо было в первую очередь расплатиться с соседями. Поэтому я и бралась за любую работу, чтобы только платили. А в уборщицы в вашу фирму пошла исключительно для того, чтобы иметь возможность работать у вас там по ночам. Потому что зарплата уборщицы, сами знаете…
— Представляю, как вам пришлось трудно, — произнес Денис дежурную для такого случая фразу, пытаясь для себя определить, чем бы он сам реально мог помочь такой девушке, как Надя. Понятное дело, что денег она у него не возьмет, это чувствуется, она не такой человек, иначе давно бы уже нашла себе богатого любовника и продала себя подороже. Нет, она любит свою работу, она художник, и, учитывая, каким образом она до пожара в мастерской зарабатывала себе на жизнь, надо бы предложить ей примерно такую же работу. — Надя, а как вы отнесетесь к тому, чтобы расписать и мой дом?
— Ваш? У вас есть дом?
— Да, за городом. К сожалению, он недостроенный, девушка, которая занималась его дизайном, вышла замуж и бросила работу… Но я не в претензии, разное в жизни случается. Так вот, может, вы посмотрите мой дом и предложите что-нибудь интересное? И что это за роспись такая, которой вы украшали дом вашего прежнего хозяина?
— Я расписывала стены, окна, делала витражи… Работа была интересная… У меня остались эскизы, я могу их вам показать прямо сейчас! — У нее загорелись глаза. Она вскочила и достала из-за шкафа папку с эскизами. Конечно, это были маленькие рисунки, из которых мало что можно было понять, и Денис подумал, что все самое ценное, крупные, в цвете, эскизы, конечно, сгорели при пожаре.