Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.
Шрифт:
И хотя низложение Ульриха и Голякова произошло с подачи секретаря ЦК Кузнецова, это отнюдь не означало, что он и другие «ленинградцы» будут и дальше вершить суд и расправу. Наоборот, поскольку после смерти Жданова их влияние на Сталина стремительно падало, а конкурирующей «партии» Маленкова, напротив, росло, по прошествии нескольких месяцев главной жертвой очередного укрощения вождем номенклатуры оказался член политбюро и один из лидеров «ленинградцев» Вознесенский.
5 марта 1949 г. он неожиданно был снят с поста председателя Госплана, а в принятом в связи с этим постановлении Совета министров СССР предписывалось «тщательно проверить состав работников Госплана». Данная задача, выполнению которой Сталин придавал исключительное значение, поручалась заведующему административным отделом ЦК и выученику Шкирятова Е.Е. Андрееву, который 11 марта был переведен в Госплан СССР в качестве уполномоченного ЦК ВКП(б) по кадрам. Такие же новоиспеченные уполномоченные, «назначаемые в отдельных случаях» и «независимые в своей работе от руководителей министерств и центральных ведомств» (по положению, утвержденному постановлением оргбюро ЦК от 23 марта), были направлены и в другие отраслевые управленческие структуры. Дряхлевший диктатор таким образом пытался внедрить «своих людей», дополнительные «глаза и уши» в сердцевину претендовавшего на все большую автономию государственно-бюрократического аппарата, где, по его, вождя, мнению, в «отдельных» звеньях ведомственные интересы превалировали над государственной дисциплиной, а работники встали на путь круговой поруки и покрывали тех, «кто недобросовестно и нечестно выполняет директивы правительства» [1152] .
1152
РГАСПИ. —
К выполнению своей инквизиторской миссии Андреев приступил энергично и с максимальной самоотдачей, безжалостно подвергая остракизму тех, кто не внушал ему «политического и делового доверия». Из 12 заместителей Вознесенского на своих постах удержались только трое, из 72 начальников управлений и отделов были заменены 32, из 66 заместителей начальников управлений и отделов — 33, а из 113 начальников секторов — 52. Всего к маю 1951 года из Госплана СССР было уволено 300 человек. Правда, не всех из них выбросили на улицу, 50 чиновникам была предоставлена работа в других учреждениях. Примерно каждый четвертый уволенный из Госплана был евреем. Возможно, этот показатель был бы выше, но первоначально в ходе начавшейся чистки в экономических ведомствах, отраслевых министерствах и на производственных предприятиях «пятый пункт» не имел, как правило, самодовлеющего характера и «действовал» (то есть приводил к увольнению) только в совокупности с такими компрометирующими моментами, как исключение в прошлом из партии, прежние судимости, наличие родственников, подвергшихся репрессиям или эмигрировавших за границу, пребывание в свое время (личное или родственников) в «контрреволюционных» партиях или рядах оппозиции, «буржуазное» социальное происхождение. Довольно типичной была ситуация, когда в начале 1949 года из Госплана одновременно изгнали начальника сектора управления нефтяной промышленности еврея Е.А. Шапиро (его дядя в 1927 г. высылался в Среднюю Азию «за спекуляцию», а другие родственники проживали в США) и начальника отдела республиканской промышленности М.А. Касперского, который был русским, но в 1918–1919 годах служил в войсках генерала А.И. Деникина и участвовал в еврейских погромах на Украине [1153] .
1153
Там же. — Оп. 118. — Д. 467. — Л. 93, 95. Оп. 119. — Д. 383. — Л. 87–88.
Очевидной национальной подоплеки не имела и та вспышка кадровой паранойи, которая поразила одновременно с Госпланом и союзное Министерство геологии, а также связанные с ним академические, вузовские и подведомственные организации. В данном случае удар был спровоцирован МГБ, которое активно конкурировало с ЦК в проведений широкомасштабной чистки. В марте 1949 года сотрудники госбезопасности разоблачили очередную шпионско-вредительскую организацию, арестовав якобы входивших в нее директора Института геологических наук АН СССР, крупного исследователя рудных месторождений (в том числе и уранового сырья) академика И.Ф. Григорьева, профессора Московского геологоразведочного института [1154] В.М. Крейтера, главного редактора журнала «Советская геология» И.С. Эдельштейна, а также еще шестерых человек. Григорьева, который служил когда-то в геологическом комитете у А.В. Колчака и которому по сценарию госбезопасности досталась роль «главаря вредительской организации», жестоко истязал следователь Л.Л. Шварцман. Не выдержав пыток, академик умер в мае после очередного допроса. Министра геологии И.И. Малышева за покровительство «врагам народа» отправили в отставку. Были уволены также все заместители министра, члены коллегии, всего 140 руководящих сотрудников этого министерства [1155] .
1154
В этом же институте был отстранен от заведования кафедрой член-корреспондент АН СССР Н.С. Шатский, который в 1946 году публично выступил с «космополитической» идеей интернационализации науки.
1155
Там же. — Оп. 3. — Д. 1075. — Л. 42. — Д. 1076. — Л. 25–26. Оп. 118. — Д. 447. — Л. 213.
Имевшая определенный юдофобский подтекст антикосмополитическая пропагандистская акция, проведенная в начале 1949 года по поручению Сталина Маленковым, знаменовала собой переход власти к еще более жесткой административно-силовой парадигме руководства и способствовала укреплению партийно-полицейского тандема [1156] в организации и проведении кадровых чисток. Вновь, как в 30-е годы, пропагандистские кампании партаппарата сопровождались «активными мероприятиями» госбезопасности с последующей фабрикацией политических дел и проведением судебных процессов (теперь, правда, только закрытых). С весны 1949 года кадровая чистка в управленческих структурах начинает приобретать все более откровенный антисемитский характер. Ключевую роль в этом процессе сыграло подписанное Сталиным 21 июня 1950 г. секретное постановление политбюро «О мерах по устранению недостатков в деле подбора и воспитания кадров в связи с крупными ошибками, вскрытыми в работе с кадрами в Министерстве автомобильной и тракторной промышленности», которое привнесло в спонтанные до этого антиеврейские гонения в номенклатурной сфере систематичность, универсальность и детальную регламентированность. Первоначальный вариант этой директивы, обобщившей практику устранения евреев из министерств, ведомств, органов массовой информации, учреждений культуры и искусства, был подготовлен М.А. Сусловым и подчиненным ему аппаратом Агитпропа. Однако Сталин отклонил эту заготовку за неприкрыто торчавшие в ней антисемитские «уши». Переработанный потом на основании его указаний проект директивы стал соответствовать лучшим традициям советской аппаратной казуистики, ибо, сохранив очевидный антисемитский подтекст, уже не содержал не только никаких упоминаний о евреях, но даже ссылок на пресловутый «национальный признак». Суть постановления состояла в том, что помимо традиционных абстрактных призывов укреплять партийный контроль за «делом подбора, расстановки и воспитания кадров» оно содержало весьма примечательное конкретное положение, обязывавшее министров и других руководителей ведомств ежегодно представлять в ЦК отчеты о работе с кадрами как в центральных аппаратах управления, так и в подчиненных им организациях [1157] . А в эти отчеты, уже в соответствии с дополнительными устными разъяснениями сверху, должны были наряду с прочим в обязательном порядке заноситься количественные сведения о работающих и уволенных евреях. И выходило, что внешне неброский и отдававший бюрократическим формализмом пункт постановления по идее означал введение планомерной антиеврейской чистки как атрибута государственной политики и соответствующую легитимизацию задним числом проводимых ранее проверок благонадежности государственных служащих в связи с их национальной принадлежностью.
1156
Начиная с 1949 года Абакумов регулярно направлял Сталину и в ЦК записки (многие из них имели высший гриф секретности «Особая папка»), составленные на основании материалов проверок органами госбезопасности кадрового состава в организациях и на предприятиях страны. Например, 3 июня он проинформировал Старую площадь о «не заслуживающих доверия» работниках редакции «Учительской газеты», а 1 июля — «о засоренности кадров» в Институте организации здравоохранения и истории медицины АМН СССР и т. д.
1157
Там же. — Оп. 118. — Д. 897. — Л. 92–95. Д. 931. — Л. 126–130.
Используя данные, почерпнутые из этих отчетов министерств и ведомств, аппарат ЦК в начале 1952 года составил таблицу количественной динамики руководящих партийных, советских и хозяйственных кадров еврейской национальности. Чтобы не утомлять читателя обильным воспроизведением цифири, ниже приводятся лишь некоторые позиции этой объемной таблицы [1158] .
| Названия должностей | Количество евреев-руководителей | |||
|---|---|---|---|---|
| в абсолютных цифрах | в % относительно общего количества руководителей | |||
| на 1.1.45/46* | на 1.1.52 | на 1.1.45 | на 1.1.52 | |
| Руководящие
| 516 | 190 | 12,9 | 3,9 |
| Заместители министров, руководителей ведомств СССР и РСФСР | 46 | 14 | 8,7 | 1,8 |
| Начальники главных и центральных управлений министерств и ведомств СССР и РСФСР | 98 | 25 | 14,8 | 3,2 |
| Руководящие кадры предприятий и строек | 481 | 190 | 11,2 | 4,6 |
| Директора промышленных предприятий | 261 | 92 | 12,3 | 4,6 |
| Руководящие кадры союзных объединений, трестов и контор | 223 | 91 | 10,9 | 5,6 |
| То же НИИ, КБ и проектных организаций | 47 | 29 | 10,8 | 2,9 |
| Руководящие кадры центральной печати | 33* | 26 | 10,7 | 5,4 |
| То же вузов и партшкол | 80 | 59 | 10,9 | 3,1 |
| Секретари обкомов, крайкомов и ЦК КП союзных республик | 10 | 1 | 1,3 | 0,1 |
| Первые секретари обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик | 1 | — | 0,6 | — |
| Руководящие кадры областных, краевых и республиканских советских, хозяйственных и других организаций | 255 | 76 | 3,9 | 1,5 |
1158
Там же. — Оп. 119. — Д. 862. — Л. 5—192.
* В эту категорию входили руководящие работники Верховных Советов, Советов министров СССР и РСФСР, министры, другие руководители ведомств СССР и РСФСР, их заместители, начальники главных управлений и основных отделов министерств и ведомств и их заместители, руководство ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ, члены Верховных судов СССР и РСФСР, а также их военных коллегий, цензоры Главлита, следователи по особо важным делам Прокуратуры СССР и МГБ СССР, военные прокуроры, помощники министров, члены секретариата Союза советских писателей, радиокомментаторы и некоторые другие высокопоставленные должностные лица.
ПОЛОЖЕНИЕ ЕВРЕЙСКОЙ СУПЕРЭЛИТЫ.
Несмотря на красноречивость вышеприведенных данных, верхушка еврейской политической элиты, хотя и пострадала от аппаратных пертурбаций, но, как ни странно, не так сильно, как можно было бы предположить. Если в 1946 году в Верховный Совет СССР, прошло 15 евреев [1159] (1,20 % от всех депутатов), то после выборов 1950 года — только 8 (0,69 %). То, что к тому времени в самом верхнем слое партийно-государственной номенклатуры евреи еще вообще оставались, можно объяснить тем, что, во-первых, их счет велся на единицы и в личной преданности себе этих людей Сталин не сомневался, а, во-вторых, они служили, так сказать, живым подтверждением «несостоятельности западной пропаганды о якобы наличии антисемитизма в первой стране социализма».
1159
Это Л.М. Каганович, Л.З. Мехлис, Р.С. Землячка, Р.Д. Быков (министр госбезопасности Башкирии, принимал участие в годы войны в руководстве депортацией некоторых народов Кавказа), Г.Б. Эйдинов (заместитель председателя Совета министров Белоруссии), наркомы СССР Б.Л. Ванников, С.З. Гинзбург, Б.А. Двинский, директор Челябинского тракторного завода И.М. Зальцман, 1-й секретарь Кемеровского обкома партии С.Б. Задионченко, С.А. Лозовский, М.И. Шевелев (Герой Советского Союза, полярный исследователь), А.Н. Бахмутский (первый секретарь ВКП(б) ЕАО), Ш. Кочина (колхозница из ЕАО). Депутатом Верховного Совета СССР был также заместитель министра иностранных дел М.М. Литвинов, который, хоть и был евреем, однако в анкете указал, что он русский.
Именно благодаря абсолютной приверженности вождю, которую можно сравнить разве только с преданностью собаки своему хозяину, уцелел в ходе репрессий и сохранил членство в политбюро самый высокопоставленный еврей страны Л.М. Каганович. Однако теперь он уже не секретарь ЦК и не так влиятелен, как в 20-е — 30-е годы, да и больше не входит в самое близкое окружение Сталина, но все еще остается одним из заместителей последнего как главы правительства и занимает пост председателя Госснаба СССР. К старшему брату Лазаря Кагановича Юлию, который в 1937 году стал первым секретарем Горьковского обкома партии, а с 1938-го в течение семи лет был заместителем наркома внешней торговли, фортуна была менее благосклонна. В 1945 году он неожиданно получил незавидное назначение торгпредом в отдаленную Монголию. Через два года, правда, ему удалось возвратиться в Москву и занять пост председателя всесоюзного объединения «Международная книга», однако в разгар антикосмополитической кампании весной 1949-го он лишился и его. Утративший былое могущество Л.М. Каганович не смог защитить брата, но зато отстоял свою жену Марию Марковну, которая благодаря этому продолжала руководить ЦК профсоюза рабочих трикотажной промышленности, возглавлявшийся ею с 1934 года.
Другая еврейская гранд-дама в советском истеблишменте, Д.М. Хазан, чей постоянно болевший муж А.А. Андреев во многом только на бумаге числился членом политбюро, председателем Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) и заместителем председателя Совета министров СССР, оказалась, по всей видимости, из-за этого беззащитной перед лицом усиливавшейся антиеврейской чистки. Занимая с конца 30-х годов последовательно посты заместителя наркома легкой промышленности и заместителя наркома текстильной промышленности, она, будучи потом существенно пониженной в должности, встретила 1949 год директором Центрального научно-исследовательского института шерстяной промышленности Минлегпрома СССР. Однако и в этом кресле Дора Хазан долго не задержалась. В сентябре она была изгнана из института после того, как министр легкой промышленности СССР А.Н. Косыгин проинформировал Маленкова, что коллегия министерства оценила ее работу как «совершенно неудовлетворительную» [1160] .
1160
Там же. — Оп. 117. — Д. 528. — Л. 211. Д. 866. — Л. 15. Оп. 118. — Д. 562. — Л. 117, 117об., 125.
В том же году, возможно под влиянием усилившихся гонений на евреев, серьезно заболел Л.З. Мехлис, руководивший с 1940 года Наркоматом (министерством) государственного контроля СССР. После этого он уже не вставал с постели и в октябре 1950 года вынужден был «по состоянию здоровья» передать свой пост человеку Берии В.Н. Меркулову. Несколькими месяцами ранее, в мае, произошла замена и главы Министерства промышленности строительных материалов СССР С.З. Гинзбурга, правда, уже 28 июня он получил назначение на другую, но низшую по значимости должность заместителя министра строительства предприятий машиностроения СССР. Новый министр промышленности стройматериалов П.А. Юдин сразу же представил в ЦК предложения по почти полному обновлению кадрового состава руководителей, принятых на работу его предшественником. Поскольку прежнего министра упрекали в семейственности и подборе кадров по принципу личного знакомства, то его соплеменники стали первыми кандидатами на увольнение. Тогда очень скоро получили расчет заместитель министра И.З. Рыхлецкий, начальники главков и управлений Н.И. Ференс, А.А. Лукацкий, С.И. Данюшевский и др. [1161]
1161
Там же. — Оп. 3. — Д. 1085. — Л. 70. Д. 1082. — Л. 2. Оп. 118. — Д. 919. — Л. 73. Д. 932. — Л. 35. Д. 952. — Л. 171. Оп. 119. — Д. 147. — Л. 111.