Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.
Шрифт:
Известный своим относительным либерализмом Смидович, которого Сталин подозревал в симпатиях к Бухарину и другим «правым», вынужден был после этого как-то приноравливаться к ужесточавшимся условиям политической жизни. 1 июля он следующим образом отчитался перед ЦК:
«За зиму 1930/31 года раскулачено во Фрайдорфском районе 280 дворов, из них 6 евреев-переселенцев; выслано 44 семьи, в том числе одна еврейская. Степень коллективизации в Крыму еврейских хозяйств — 97 %» [283] .
283
Там же. — Л. 145, 185–186.
В последующие годы роль Крыма в аграризации евреев продолжала падать. Особенно это стало заметным после смерти в 1932 году Ларина, прах которого по указанию Сталина был замурован после пышных похорон в кремлевскую стену. Такую почесть Ларин заслужил исключительной преданностью вождю, возможно, обусловленной стремлением искупить свое меньшевистское прошлое. Умирая, сказал жене:
«Передай привет товарищу Сталину, я всегда любил и ценил его. Я всегда был верен партии, и Сталин не подозревает, что за него готов был всегда умереть» [284] .
284
Там
За все годы переселения в Крым туда было направлено 47740 евреев, однако на начало 1939 года в тамошнем сельском хозяйстве из них продолжали работать только 18065. А всего на полуострове перед войной проживало 65452 еврея, что составляло 5,8 % от общего его населения [285] .
То, что крымская еврейская автономия так и не была создана, объясняется прежде всего тем, что еще весной 1927 года в качестве альтернативы ей было избрано переселение евреев на Дальний Восток. Этот вариант решения еврейского вопроса в СССР представлялся тогда сталинскому руководству оптимальным, особенно в пропагандистском плане. Во-первых, евреям как бы предоставлялась реальная возможность национально-государственного строительства, что называется, с чистого листа, на необжитой, но собственной территории и превращения в перспективе в соответствии со сталинским учением в полноценную социалистическую нацию. Во-вторых, радикально решалась проблема трудоустройства десятков тысяч разорившихся и оказавшихся безработными вследствие свертывания НЭПа еврейских торговцев, кустарей и ремесленников, которые теперь могли помочь государству в решении важных экономических [286] и военно-стратегических задач на отдаленной и неосвоенной территории. В-третьих, в отличие от Крыма дальневосточный регион находился на значительном удалении от центров мировой политики, и Сталин мог без особой оглядки на внешний мир ставить там свои национальные эксперименты. Наличие там по соседству, на другой стороне советско-китайской границы, поселений казаков-эмигрантов власти в СССР не смущало. Наоборот, это воспринималось ими как весьма удачное обстоятельство: ведь благодаря присутствию евреев, мягко говоря, не симпатизировавших бывшим белогвардейцам, надежность охраны границы могла только усилиться. В-четвертых, поскольку начиная с 1927 года вооруженные силы Японии все активней вмешивались во внутренние дела бурлившего от внутренних распрей Китая и в 1931 году начали оккупацию его северо-восточной провинции Маньчжурии, советское правительство должно было укрепить общую обороноспособность Приамурья, в том числе и за счет переселения туда евреев. В-пятых, дальневосточный проект в отличие от крымского не только не стимулировал рост антисемитизма, но, наоборот, благодаря перемещению евреев из густонаселенной европейской части СССР, с ее исторически сложившимися очагами юдофобии, в почти безлюдный край достигалось сокращение масштабов этой социальной болезни. И, наконец, захвативший страну с конца 20-х годов пафос индустриализации сделал как бы «немодным» решение еврейского вопроса аграрным способом, который, как уже было сказано выше, в условиях Крыма показал свою экономическую несостоятельность, так как был сопряжен с крупными финансовыми издержками. К тому же после разгрома «правых» аграризация как бы ассоциировалась с осужденной партией «бухаринщиной».
285
Там же. — Ф. 17. — Оп. 3. — Д. 868. — Л. 4. Краткая еврейская энциклопедия. — Т. 8. — Иерусалим, 1996. — С. 297. Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги. — М.: Наука, 1992. — С. 67.
286
В этом регионе были обнаружены богатые залежи графита, золота, марганцевой и железной руд.
Учитывая эти и другие моменты и соображения экономической, пропагандистской и политической целесообразности, руководство страны постановлением СНК СССР от 28 марта 1928 г. удовлетворило подготовленное КомЗЕТом ходатайство о закреплении за ним примерно 4,5 млн. гектаров приамурской полосы Дальневосточного края и санкционировало начало массового переселения туда евреев. Произошло это после предварительного признания обнадеживающими результатов проектно-изыскательных работ побывавшей там в 1927 году экспедиции КомЗЕТа во главе с агрономом Б.Л. Бруком. Планировалось в течение первых пяти лет переместить на новое место 1215 тыс. хозяйств, а потом довести их количество до 3540 тыс. Вскоре в район железнодорожной станции Тихонькая, где началось строительство города Биробиджана — будущей столицы еврейской автономии, потянулись первые составы с переселенцами. Однако желающих добровольно отправиться в дикий таежный край с суровым климатом, девственными лесами и топкими болотами нашлось не так уж много. В 1928–1929 годах туда прибыло только 2825 евреев. Положение несколько улучшилось после того, как 20 февраля 1930 г. Диманштейн (в следующем году он возглавит ОЗЕТ, прежнее руководство которого делало ставку на Крым) обратился в ЦК с просьбой санкционировать восстановление в гражданских правах тех евреев «лишенцев», которые согласятся переселиться в Биробиджан. Уже 25 апреля ВЦИК удовлетворил это ходатайство, приняв соответствующее постановление [287] .
287
РГАСПИ. — Ф. 445. — Оп. 1. — Д. 162. — Л. 118. Ф. 17. — Оп. 113. — Д. 868. — Л. 80–83.
Следующим шагом по пути следования дальневосточному варианту решения еврейского вопроса в СССР стало образование 20 августа 1930 г. Еврейского национального Биробиджанского района. Тем самым для практического воплощения принималась сталинская территориальная модель формирования социалистической нации, что как бы подводило черту под многолетней дискуссией о путях к еврейскому национальному будущему. Правда, думается, что сам верховный вдохновитель этого судьбоносного решения не мог с самого начала не понимать, что еврейская мечта об обретении собственного национального очага вряд ли осуществима в условиях сурового и отдаленного от центров цивилизации региона. Тем не менее планы концентрации евреев в Приамурье были впечатляющими: 60 тыс. человек — к концу первой пятилетки (к 1933 г.) и по завершению второй (1938 г.) — достижение показателя в 150 тыс., при общей численности населения района в 300 тыс. Впрочем, проблема реальной достижимости этих цифр вряд ли особо волновала Сталина. Для него еврейский Биробиджан был скорее всего лишь демагогическим формальным жестом, который, с одной стороны, должен был убедить советское и мировое общественное мнение в его искреннем стремлении обеспечить полноценное национальное будущее для евреев в СССР, а с другой — послужить своеобразным прикрытием его ассимиляторской политики, этой действительной цели вождя в отношении евреев и других нацменьшинств Советского Союза. Ибо если до революции Сталин открыто провозглашал ассимиляцию прогрессивным и единственно правильным решением еврейской проблемы, то, оказавшись во главе большого многонационального государства и заботясь о своем имидже отца всех советских народов, он вынужден был на словах отстаивать нечто совершенно
288
Сталин И.В. Соч. — Т. 11. — С. 347.
Став к концу 20-х годов полновластным хозяином в стране, получившим наряду с прочим никем и ничем не ограниченную возможность проводить по собственному усмотрению национальные эксперименты, Сталин больше не нуждался в услугах таких в общем-то компромиссных организаций, как еврейские секции, состоявших в значительной мере из бывших бундовцев. К этому времени евсекции полностью исполнили определенное большевиками предназначение: установили пролетарскую диктатуру на «еврейской улице», помогли советской власти побороть сионистов и до минимума свести общественную значимость и влияние еврейской религии. Тем самым еврейскую массу удалось оторвать от традиционного уклада жизни и вывести на дорогу интенсивной ассимиляции. Сами же по себе евсекции не представляли для властей особой ценности, будучи в организационном плане чем-то вроде крупной аппаратной головы, управлявшей тщедушным телом рядового членского состава, объединявшего в своих рядах на 1927 год всего от 2000 до 3500 человек. Тогда как в общепартийных рядах в то время насчитывалось 49627 евреев-коммунистов [289] . Но самое главное, евсекции не только по своему кадровому составу, но и структурно-функциональному построению представляли собой второе издание Бунда. Не случайно в свое время Ларин обвинил руководство ЦБ ЕС в подмене большевистской национальной политики старой бундовской идеологией экстерриториализма и национально-культурной автономии. Произошло это после того, как в конце декабря 1926 года на всесоюзном совещании евсекций выступил секретарь ЦБ ЕС А.И. Чемерисский, который наряду с тем, что раскритиковал поддержанный Калининым курс на образование территориальной еврейской единицы, потребовал также от сотрудников ОЗЕТа отказаться от национального идеала в виде создания еврейской автономии. Не забылось также, что верхушка евсекций вела себя довольно самостоятельно в прежние годы: в достаточно резкой форме нападала на Сталина и только в 1924 году ЦБ ЕС, преодолев левацкий «загиб», поддержало давно введенный в стране НЭП [290] .
289
Pinkus B. Op. cit. — P. 60.
290
РГАСПИ. — Ф. 17. — Оп. 113. — Д. 267. — Л. 2, 13—124.
Однако вещи, терпимые прежде, стали совершенно недопустимыми в 1930-м, когда в политике, идеологии и экономике советского режима четко обозначился крен в сторону ужесточения. В этих условиях даже сама прошлая связь евсекций с Бундом стала восприниматься властью как некий инкубационный период развития такой страшной в ее глазах социальной болезни, как буржуазный национализм. Поэтому в ходе начавшейся 5 января реорганизации аппарата ЦК ВКП(б) наряду с другими национальными структурами Отдела пропаганды, агитации и печати без лишнего шума было ликвидировано и еврейское бюро (так в это время называлось ЦБ ЕС) [291] .
291
Там же. — Оп. 3. — Д. 771. — Л. 4.
Оказавшись в одночасье низложенным, начальство евсекций восприняло неожиданно происшедшую с ним метаморфозу как серьезное предупреждение свыше. В дальнейшем бывшие руководители евсекций использовали любой повод, чтобы продемонстрировать свою преданность Сталину и безоговорочную приверженность его политическому курсу. Скажем, выступая в январе 1931 года на втором всесоюзном съезде ОЗЕТа, М.Я. Фрумкина, которая продолжала возглавлять Коммунистический университет национальных меньшинств Запада, заявила о приоритете Биробиджана в вопросе еврейского переселения, поскольку-де Дальний Восток определен партией как район созидания еврейской национальной автономии [292] .
292
Там же. — Оп. 114. — Д. 212. — Л. 153.
Между тем, несмотря на значительные усилия властей (материальные и пропагандистские) по еврейскому обустройству в Биробиджане, дела там шли далеко не лучшим образом. Из 20 тыс. евреев, направленных туда начиная с 1928 года, к 1934-му осталось на постоянное жительство меньше половины. Возникли проблемы и с иностранными переселенцами. Вначале международное политически лево-ориентированное еврейство активно откликнулось на призыв Коминтерна помочь своим братьям в СССР. В 1924 году в США была создана даже специальная общественная организация ИКОР (The Organization for Jewish Colonization in Russia), которая в следующем году заключила с советским правительством договор об оказании помощи в освоении евреями Дальнего Востока. Тогда же она направила в Биробиджан экспедицию во главе с профессором Чарльзом Кунцом, которая дала заключение о том, что обследованная ими местность вполне пригодна к заселению. Массовое переселение в Биробиджан евреев из-за границы (главным образом из Аргентины, Польши, Литвы, Палестины) началось после принятия политбюро 25 мая 1931 г. соответствующего постановления. К началу 1932-го на советский Дальний Восток прибыло 870 иностранцев, которые трудились в основном в сельскохозяйственной коммуне ИКОР. Однако уже к концу того же года более 500 человек из них уехали обратно, не сумев приспособиться к суровому таежному климату и преодолеть бытовые трудности. Следующий крупный отток иностранцев произошел после того, как в 1933 году на Дальнем Востоке разразился голод. Тогда Советский Союз покинул и сам профессор Кунц, а созданная им коммуна распалась [293] .
293
Там же. — Оп. 3. — Д. 827. — Л. 5. Еврейская газета. — 1993. — № 5.
Чтобы не ударить в грязь лицом перед международной общественностью (как «прогрессивной», так и сионистской) и вдохнуть жизнь в чахнувший на корню проект, сталинское руководство пошло на беспрецедентный шаг: 4 мая 1934 г. политбюро преобразовало Биробиджанский национальный район в Автономную еврейскую национальную область (ЕАО), хотя ставшая вдруг «титульной» национальность была представлена на этой территории весьма незначительно. Примерно в то же время Калинин, принимая делегацию рабочих московских предприятий и работников еврейской печати, заявил, что «образование Еврейской автономной области подвело фундамент под еврейскую национальность в СССР» [294] .
294
Там же. — Ф. 17. — Оп. 3. — Д. 944. — Л. 41. Оп. 114. — Д. 686. — Л. 80.