Тайная родословная человечества

Белов Александр Иванович

Считается, что заселение Полинезии началось во втором тысячелетии до новой эры. Предки полинезийцев переселялись с Фиджи на Тонга, а оттуда на Самоа. Заселение Полинезии могло идти и через Микронезию. Очевидно, белые и смешанные в расовом отношении колонисты достигали островов Полинезии, отправляясь в рискованное плавание из Малой Азии, Индонезии и Меланезии. Предполагают, что индейцы Южной Америки тоже могли оказать влияние на формирование полинезийского антропологического типа. На этом, в частности, настаивал норвежский исследователь Тур Хейердал. Таким образом, миграция населения шла через Тихий океан в обоих направлениях: из Азии в Америку и из Америки в Азию. Культурное, религиозное и расовое сходство обоих столь далеких регионов по крайней мере позволяет это предполагать.

В

мифах большинства полинезийских островов в качестве места, откуда расселялись полинезийцы и куда возвращаются после смерти души достойных, фигурирует чудесная страна на западе – Гаваики (Аваики). Новозеландский этнограф Те Ранги Хироа (П. Бак) – сторонник северного (через Микронезию) пути заселения Полинезии, полагал, что Гаваики – это одно из названий островов Общества. Именно на островах Общества находился общеполинезийский культовый центр, жрецы которого давали инициации другим жрецам и формировали наиболее древние культовые традиции.

На древнюю азиатскую традицию указывает и то, что на островах Полинезии имеются полупрофессиональные жрецы-сказители и исполнители танцев, которые являются знатоками традиционных мифологических сюжетов. На Таити имелись шаманы-колдуны и экстатические прорицатели, что роднит их с аналогичной профессиональной кастой в Юго-Восточной Азии. Кроме того, на Таити был институт сакральных царей-жрецов, который противостоял военным вождям. С царем-жрецом было связано представление об особой магической силе (мана), которая распространяется на всех подданных царя-жреца.

В Новой Зеландии бог-громовик Ронго противостоит богу войны Ту. Оба бога являются близнецами. Мир разделен между ними. Ту (или богу Тангароа на острове Мангайа) принадлежит все «красное», а Ронго – все остальное. Темноволосые люди считаются потомками Ронго, а светловолосые – потомками Тангароа. Сыном Тангароа был воинственный бог Оро. Его потомки ариои были наиболее упорными противниками принятия христианства.

В Новой Зеландии, по свидетельству исследователя древних маорийских мифов Э. Беста, развитие мира и расселение людей по лику земли уподобляется росту дерева, имеющего общий корень и множество ветвей и отростков с листьями. Это, например, соответствует распространенной индоевропейской мифологеме мирового древа. В мифах Новой Зеландии поколение богов-близнецов бунтует против своих родителей: Ранги и Папы, с последующей ссорой между братьями. Эти мотивы созвучны вавилонскому мифу о борьбе Мардука и Тиамат, а также греческим мифам о борьбе разных поколений богов. По одному из центральнополинезийских мифов, в период тьмы По в раковине сидел сам себя создавший Тангароа. Затем он сделал из своей раковины Небо и Землю. Однако пространство между Землей и Небом захватил его брат Атеа, который, приняв облик чудовищного осьминога, стал препятствовать окончательному поднятию Неба над Землей. В этом мы видим ясно очерченный мотив, характерный для индусской мифологии: Брахма сам себя породил, находясь в золотом яйце. Затем он поднял Небо и закрепил Землю.

Сакральный миф о борьбе двух братьев распространяется на вождей первопредков. Согласно мифу, распространенному на Гавайях и на о. Пасхи, в борьбе младшего и старшего сыновей за власть побеждает младший, который имеет все признаки вождя-жреца. Вождь-царь, будучи убитый своим братом, использует магическую силу мана и чудесным образом воскресает из мертвых. Один брат возглавляет воинство «тощих», другой – «длинноухих». Побеждают длинноухие. В этом угадывается, как ни странно, сюжет из русских сказок о борьбе Ивана-царевича со своими братьями.

Апокалиптические легенды дравидов

Дравидийская малая раса возникла на стыке обитания европеоидов и веддоидов. Эту расу также относят к переходным расам. Ныне дравиды обитают в Индии, главным образом на юге. К ним относят тамилов, а также малочисленные народы, обитающие в горных и лесных районах. В значительной степени они сохранили архаичную культуру. Представители этой расы обитают и в Центральной Индии (араоны, гонды и др.), а также в Пакистане и соседних районах Афганистана и Ирана.

Общая численность составляет около 190 млн человек. В былые времена эта раса была по-видимому гораздо более распространена. Как считают многие ученые дравиды, это доарийское население Индии. Они являются создателями Хараппской цивилизации, чей возраст составляет около четырех с половиной тысяч лет. Еще в первом тысячелетии до нашей эры дравиды имели свои собственные государства: Андхра, Пандья, Чола, Чера. Как считают некоторые ученые-неортодоксы, древнейший город Хараппской цивилизации Мохенджо-Даро был разрушен при помощи ядерного взрыва в 1500 г. до н. э. От огромной температуры постройки города превратились в конгломераты зеленоватого стекла, которое образуется, например, на месте ядерных взрывов в Неваде. Наиболее существенные разрушения в центре города – в эпицентре предполагаемого взрыва. Надо отметить, что в Индии обнаружен по крайней мере один скелет человека, чья радиоактивность превышена в 50 раз. Считают, что эта ядерная катастрофа древности была описана в «Махабхарате». Ядерный боезаряд фигурирует там под именем «оружия Брахмы» и «пламени Индры». Откуда взялось ядерное оружие у ариев-завоевателей, это ученые, исповедующие такой апокалипсический сценарий, не поясняют.

Дравиды, как и эфиопы, обитали длительное время в зоне контакта европеоидов и экваториалов. Как отмечают исследователи, у обеих переходных рас встречаются похожие группы крови и сывороточные белки, по частотам которых они также занимают промежуточное положение. Это свидетельствует о том, что и дравиды, и эфиопы относятся к одному кругу форм контактной зоны. Правда высказывается и иная точка зрения – сходство биохимии крови и морфотипа может быть свидетельством более поздних контактов с соседями.

У дравидов глаза темные. Кожа коричневых оттенков. Волосы прямые и волнистые, тоже темные. Пропорции лица и тела занимают промежуточное положение.

Вот перед нами пожилой дравид (рис. 56). Прикрыв большую правую часть лица и сосредоточив свой взор на меньшей левой части лица, мы видим весьма характерное выражение. Здесь проявлена хитрость, двусмысленность. По своей антропологии чем-то эта часть лица напоминает армяноидный и семитский морфотип. Быть может, это сходство чисто внешнее, индивидуальное, а быть может, и в самом деле в жилах дравидов течет кровь семитов и древних индоевропейцев.

Рис. 56

Закрыв левую часть лица, мы видим на правой части воинственную эмоцию неприятия. Покатый лоб, «утопленный» глаз и дольно мощный угол нижней челюсти напоминает веддоидный антропологический тип лица. Очевидно, в лице этого человека и в самом деле соединились два расовых комплекса, образовав третий – смешанный.

Характерной чертой дравидской мифологии является отсутствие пантеона и развитых образов богов. В центре дравидской мифологии фигурирует представление о жизненной силе, энергии, которая может быть благой. В этой благостной своей ипостаси энергия проявляется в плодородии, процветании, в продолжении рода. С другой стороны, эта энергия может быть крайне разрушительной. Она может иметь опасный и устрашающий характер. С этой последней силой связаны духи и божества, имена которых не называются, которых трудно умилостивить: эти духи и божества – опасные мучители людей и животных. Они получают видимое удовольствие от того, что мучают людей и в конце концов сводят их в могилу.

Дравиды считали, что различные божества и духи воплощаются в особые камни. Именно этим особым камням поклонялись древние дравиды, устанавливая их на специальные платформы под вековые деревья. И сегодня этот обычай можно видеть в сельской местности. Причем устанавливаются эти каменные «монументы» не только хорошим божествам, но и условно плохим; по всей видимости, дравиды до сих пор верят, что и злые божества, и духов можно все-таки как-то умилостивить, несмотря на их несговорчивость и непреклонность.