Тайная страсть отставного генерала
Шрифт:
Перебрасываясь ничего не значащими замечаниями, мы поднялись на третий этаж и сунулись в комнату, которую Лора назвала библиотекой. Но там Рита уже что-то с жаром рассказывала следователю. Один сыщик внимательно слушал её, второй что-то строчил за столом. Оперативники с интересом взглянули на нас, Рита замолчала. Лора ретировалась и быстро захлопнула дверь.
– Пошли в оранжерею, – бодро скомандовала она.
ГЛАВА 5. Самоубийство как версия
Мы с Лорой спустились на второй этаж и вошли в хорошо уже знакомую мне комнату со шкафами и растениями в кадках. Скользнув взглядом по стеклянной дверце, за которой
– Может, выпьем чего-нибудь? – предложила девушка, когда мы уселись на диванчик.
Я отказалась, а она достала из бара бутылку с остатками коньяка и плеснула себе в рюмку. Странное заявление Риты об известных ей обстоятельствах меня очень интересовало, но Лору я спросила о другом:
– Выходит, ты знала Анну Андреевну ещё до того, как она вышла замуж за твоего отца?
– Анна Андреевна! Не смеши меня! С Анькой-то отец через меня и познакомился. Это я привела её сюда, ещё когда мы с ней учились на одном курсе. Алла мне до сих пор этого простить не может. Но я же не знала, что папаша на неё глаз положит. Да и Анька тут ни при чём, если б не она, отец бы другую нашёл. Алла страшная зануда и давно его достала. Небось, только и ждала, когда он в ящик сыграет, а она вдовой богатой останется. Да не вышло, Анька не ко времени подвернулась! А о чём она думала, Алла, когда отца от моей матери уводила? Думала, от неё-то он никуда не денется! Как же! Куда уж ей было с Анькой тягаться! Теперь, небось, радуется, что та умерла. Только ты не думай, что я сама была счастлива, когда папочка женился на Аннушке.
– Она была твоей подругой?
– Подругой? Шутишь! Не было у неё подруг, ей они до лампочки были. У Аньки имелась одна-единственная забота – найти богатого мужа. Вот и нашла. Только жизнь с папашей была совсем не сахар. К примеру, я ни за что за старика не пойду, хоть ты меня озолоти и брильянтами осыпь! Тем более за такого вредного старикана, Господи прости, каким был мой отец! Странно только всё это…
– Что именно? – полюбопытствовала я.
– Зачем она это сделала? Стала богатой вдовой и напилась таблеток. А я-то думала, что она уже распределяет, на что спустит денежки моего покойного папаши.
– Может, ты слишком плохо о ней думала, и она действительно любила твоего отца?
– В это можно было бы поверить, если бы на месте Аньки была другая женщина. А на месте моего отца – совсем другой мужчина. Анна не любила никого, кроме себя. А отца моего было очень трудно любить, мы с Ритой и двух дней не могли прожить рядом с ним. Папочка мог так достать, что хотелось сбежать куда угодно, хоть в преисподнюю, только подальше от него. Единственный, кто мог его долго выносить – это моя мать. Оно понятно: первая любовь, какая ни на есть!
– А Рита? Как она к своей мачехе относилась?
– К Аньке? Да терпеть её не могла. Как и Аллу, кстати.
– Интересно, что она там рассказывает следователю? – задумчиво произнесла я.
– Кто?
– Твоя сестра.
Лора как-то странно на меня посмотрела, потом вздохнула:
– Ладно, так и быть скажу тебе. Только крёстной своей не говори. Впрочем, скоро это всем станет известно.
Рите, так же как Лоре, очень нравился племянник Нахабиной. «Интересно, есть ли в округе хоть одна молодая женщина, которой не приглянулся этот смазливый
Рита слышала разговор Юры с Анной в кабинете. Увидела удаляющихся Аристархова и Грекова, подошла к двери и приложила ухо к щели. Юра и Анна ругались, женщина назвала парня подлецом, а тот ответил, что если она сию же минуту не заткнётся, он её придушит. А потом Рита услышала шаги за дверью, отскочила и спряталась за занавеску, висевшую на окне в холле. Из укрытия она видела Юрика. Вид у него был очень испуганный. Проскользнув к выходу, он вышел из дома.
– Ну и что? Он грозил задушить, а отравил её нембуталом? Но как он мог затолкать в неё столько таблеток помимо воли? Глупости.
– Вот и я Ритке так сказала, – вздохнула Лора. – Но она твердит, что Юра был последним, кто говорил с Анной. Может, он и не запихивал в неё снотворное, но довёл до самоубийства. И теперь девушка мечтает, чтобы его привлекли по статье «Доведение до самоубийства», если нельзя припаять убийство. Из мести. За то, что Юрочка пренебрёг её, Ритиной, любовью.
Загасив сигарету в пепельнице, я поднялась с дивана.
– Пойду взгляну, как там Инна Николаевна. И за Никитой нужно проследить, чтоб не лез, куда не следует.
Лора осталась в оранжерее, а я спустилась вниз. Уже на лестнице столкнулась с Раисой Львовной.
– Внучка варежку потеряла. Только что дочь звонила, просила посмотреть, – пояснила она, но по выражению её лица я заподозрила, что наверх Раису привело любопытство. – Не видели в оранжерее варежку розовую?
– Нет, – ответила я. – Может, и лежит где-нибудь, среди кадок.
– Пожалуй, поищу.
Я отыскала крёстную. Она полулежала на диване и листала какой-то яркий журнал. В ногах её сидел Никита и с рассеянным видом рассматривал другой. Я решила пока не говорить Инне о сообщении Лоры. К тому же прямой вины Юры в смерти Анны нет. Просто у женщины были расстроены нервы: смерть мужа, потом ссора с возлюбленным. Вот она и выпила снотворное, чтобы успокоиться, и случайно превысила дозу. Или не случайно? Интересно, они и в самом деле были любовниками, или это всего лишь Лорины измышления?
Увидев меня, Инна Николаевна робко спросила:
– Не пора ли нам восвояси, Ксюш? На улице ночь уже.
– Не положено, – ответил за меня Никита. – Полиция просила никого не покидать дом.
Крёстная протяжно вздохнула:
– Больную старуху могли бы и отпустить.
Я открыла рот, но сказать ничего не успела: дверь распахнулась и в комнату влетела Раиса Львовна с сияющим совсем не к месту лицом.
– Ну, как вы, милочка? – ласково спросила Аристархова крёстную. И, не дожидаясь реакции Инны Николаевны, сама же ответила: – Вижу, вижу, что вам уже лучше. Выглядите неплохо. Полицейские пока не беспокоили?