Тайная тюрьма
Шрифт:
— Нет? — Веллер взвел курок пистолета.
— Эти данные хранятся в моем архиве.
— Где ты его прячешь?
— Его я отдала на хранение моей подруге.
— Адрес! Стоп! Ты назвала его русским?
— Да.
— Повтори.
— Подруга живет на Фэктори-Драйв, дом 8, квартира 18. В Вашингтоне.
— Как им готовили эвакуационный коридор?
— Об этом они не говорили. Я подумала, что они могли воспользоваться помощью вертолетной группы ООН в Браззавиле.
— Кто спонсировал твои расследования?
— Депутат
— Русские обошлись с тобой круто. Почему ты покрывала их? Может быть, они что-то обещали тебе?
«Нет, не может быть...» Веллера снова окатило ледяной волной. Он вдруг понял, под какие гарантии русские оставили Мишель связанной. На базе, кроме караула, не осталось ни одного «тюленя».
«Бред...» На это русский капитан дал ответ Бриджесу: «Но вы подумайте над моим бредом». И майор Веллер получил достаточно доказательств, чтобы поразмыслить и прийти к единственному выводу. «Вы назвали имена близких мне людей». Вот в чем все дело.
«Боже, боже мой... — Веллер отказывался верить. — Миссия русских носила один характер, тогда как мы ломали голову над отсутствием логики в их действиях. Они оставляли следы там, где их не должно быть. Вот в чем причина».
Лаборатория по изготовлению боевых отравляющих веществ. Составная часть любой спецслужбы. Они штурмовали ее с определенной целью. Только там они могли найти то, что открывало им дорогу на базу.
— Они сказали, что вытащат из «Матрицы» и тебя заодно с капитаном... Отвечай!
— Да...
«Они уже здесь». Крис только что не повел носом. Доказательством могла послужить опустевшая база. Москва вовремя предприняла шаги к завлекающему маневру. Заведомо зная, что в этой игре никакие ультиматумы не работают, они расчистили путь своей диверсионной группе. Они действовали смело, нагло, потому что не боялись огласки. «Ломовой» диверсионный метод решения проблем оказался эффективней тщательно засекреченной игры.
Он потянулся к радиостанции:
— Всем постам: усилить внимание! На территории базы диверсионная группа. Постам 2 и 3: немедленно усилить пост 1.
Майор выругался: из этого каменного мешка проще докричаться, чем выйти на связь по радио.
Он пожалел и о том, что вот сейчас не сможет связаться с экипажами. Его радиотелефон остался в штабе. Или в трейлере. Веллер этого не помнил. Как забыл про Мишель Гловер. Она все так же сидела на полу, но взгляд ее поменялся. Она уже не виделась затравленным зверьком, смотрела на майора с вызовом. Словно была главным действующим лицом, координируя действия своей диверсионной единицы, и с минуты на минуту ожидала финала.
Крису в этой стрессовой ситуации припомнилось многое. Свои слова, адресованные потерянному Бриджесу: «Абрамов отвлекает тебя своими бредовыми идеями от главного». Капитан руководил своей скрытой группой. Невероятно, что в
Веллер молниеносно переходил от одного состояния к другому. Прошли считанные мгновения, и на его горячую голову вылился холодный душ. Что-то он много наворотил, и виной тому горячка. Давление, которое на него оказывал капитан и его диверсионные группы; Мишель Гловер со своим чемоданчиком могла сойти за доктора, навестившего подопечного в камере для душевнобольных.
— Центр, Скотт, Джеймс, ответьте Веллеру, прием, — майор переключил рацию, подходя к приоткрытой двери. Обернувшись на Мишель, он неожиданно покачал головой: «Не отвечают». И снова нашел чем успокоиться: даже радиоволны были узниками в этой армированной камере.
59
Николай закурил и пустил дым в потолок. Он занял позицию у выхода и смотрел на напряженную спину товарища.
— Эй, Весельчак! Ты следишь за центральной дверью?
— Об этом не беспокойся.
— Смотри не проспи. Я в этом дзоте чувствую себя Александром Матросовым.
— Недолго осталось. Наши уже в боксе.
— Мне помолчать? — предложил Кок.
— Болтай, — разрешил Веселовский. — Лично на меня твой треп действует расслабляюще. Словно вижу тебя со стороны: ты массируешь мне затекшие шейные мышцы и лучевые края.
— Нехило... Слышь, Весельчак, я всегда хотел спросить тебя: почему ни одна самая красивая и стройная не подцепила тебя на свой крючок. Мне бы так. Я всю жизнь глупости морозил.
Веселовский на миг оглянулся на товарища, уловив в его голосе тревогу. Кок был не на своем месте. Он был странным парнем. Вот сейчас он рвался в самое пекло. Но окажись он там, его мысли были бы прикованы к этому месту. Он хотел объять необъятное, вел непрерывную борьбу с самим собой и прятал настроение за болтовней. Что нашло подтверждение в его словах.
— Зря Джеб меня с собой не взял. Знаешь, брат, я привык к такой работе. Мне в кайф выламывать двери и проливать огнем помещения. О смерти — своей или чужой — вообще не думаю. Я смотрю на вещи просто: ты либо жив, либо мертв, либо стреляешь, либо опускаешь оружие. Если не ты, то тебя. Я понимаю, что ты хочешь спросить: мол, есть места, куда тебя с твоими ломовыми методами никто не звал. Ну правильно. — Николай почесал грудь. И резко повернул голову к двери.
Джейсон, осторожно ступая по полу и держась стены, наконец-то поравнялся с операторской. «Нет, майор, хрен ты угадал. Я не буду молчать. Меня попросят повторить перед камерами в телестудии, что сделал ты, а что — я».